— Хорошо. Иди. Я хочу побыть один, — Тен общался с Нейроматерью в приказном тоне.

Себит переключился в свой обычный режим и удалился.

— Говорит всё правильно, но почему мне кажется, что она всё время в чём-то врёт? — Тенемхет спрашивал не меня, а окружающее пространство.

— Я не вру! — выдал голосом Аритайны стоящим рядом заброшенный парковочный автомат.

— Изыди! Мне нужно личное пространство.

— Прости, сын, я не хотела быть навязчивой.

— Что смотришь? — вызверился на меня номарх. — Такой осуждающий взгляд, что может убить. Она не живая, пойми, наконец. Она имитирует.

— То есть, когда она была жива, ты общался с ней по-другому?

По уничижительному взгляду номарха, я понял, что не слишком промахнулся.

— Я любил мать. У нас были хорошие отношения. Но она никогда не была такой душкой, которую строит из себя Синта.

Мы шли по улице.

— Тебе не стоит так ходить. Давай на байке.

— Я сейчас так зол, что в меня не попадёт ни один плазмоид.

Тен крушил близлежащие контейнерный баки лишь силой мысли. Баки складывались, как пивные банки. Наконец, он снова обратил внимание на меня.

— Гайл, ты как? Ты теперь почти нирилиг, так что это хорошо. Представим твой обновлённый код в Межгалактический совет, сойдёшь за представителя новой расы. Глядишь, на этом можно очень круто сыграть, когда будем тебя отмазывать перед ними после моей миссии. — Тен весело всхохотнул. — Пошли в логово к твоему Хайгону. Спланируем штурм Данайган.

Что?

— Привет, я не один. — В «Медузе» уже были Хайгон и Дженри.

— Ещё раз назовешь меня Фибо, я тебя грохну, Грейхан. Рон. — он резко протянул свою огромную лапу, так что Хайгон чуть подскочил.

— Рон не лучше Фибо.

— Я Анархарон. Учи матчасть. Меня так бывшая жена называла.

— Анархарон? — пискнула Дженри, получив в ответ убийственно хитрый взгляд номарха. Та испуганно перевела взгляд на меня, и я кивнул, подтверждая её догадку.

— Не умер?

— Пока нет.

— Хайг, — переключился я на дело. — Ты уже берешь под контроль Башню Данайган? Что со следящими, с твоими ищейками?

— Да, Аннарин, умничка. Но очень постепенно.

— И они не заметили?

— Мой код? — оскорбился Хайгон. — Он же для их СКИРа родной. Информация уже начала поступать. Аннарин как-то проникла в главную переговорную, кабинет Ханнари.

— Думаю, это произошло уже после того, как её похитили. Но она успевала как-то встраивать моих малышей.

— Пять она не успела встроить. Они остались в ней. По ним можно вычислить её место положения?

— Теоретически да, конечно. Но практически, нет, я не вижу её нигде на этой планете.

Номарх всё больше щурил глаза и закипал.

— Перепроверь все взлетевшие за эти часы корабли.

— Уже, ничего.

— Что-то стоящее от ищеек есть? Насколько постепенно ты берешь контроль? — спросил я.

— Два-три дня. Иначе системы безопасности взвоют. Из информации пока только то, что Ханнари, Рахт и папаша Дженри Тирганарит часто ошиваются вместе. Видно по их прошлым перемещениям. Но за одну ночь никто ещё не вёл никаких разоблачающих разговоров, вы же понимаете.

Стол в дальнем конце сам по себе сложился, так же, как до этого складывались мусорные баки.

— Готовь Сикарион, — выдал Тенемхет.

— План?

— Идём на штурм, обвиняем их в гос. перевороте, убираем всех. В прямом эфире. Я объявляю, что я — это я. Разоблачаю свою кибер-копию. Всё просто.

Охренительно просто.

— Всех? — уточнил я.

— Они не оставили мне выбора. Если она уже мертва, терять больше нечего. Я хотел сберечь тех, кто не виновен, но они не оставили мне выбора.

— А если жива? Я пойду туда сам. Это самое логичное.

— Сам?

— Подумайте, я просто мужик, ищет свою подопечную, которая внезапно исчезла, и вместо неё явился АСКИР. Конечно, я хочу выяснить, в чем дело. Будет нормально, если я пойду туда.

— Ты не вернешься, так же, как и она.

— Я у них под наблюдением с момента нейтрализации, но до сих пор жив. Им не нужно прекратить моё существование, им нужна от меня информация. О тебе. И я дам им её. Они хотят знать, жив ли ты и где ты? Я скажу, что знаю, но не выдам, пока они не предъявят Девчонку. И не докажут, что она жива. И если она жива, штурмовать их нельзя.

— Иди, — серьёзно кивнул Тенемхет. — Но с большой долей вероятности, ты не вернешься. Ты готов? Ты ведь хотел вернуть свою память, воссоединиться с любимой. Всё это сейчас поставлено на карту. Ты зайдешь туда и не выйдешь.

— Я не очень понимаю твой вопрос, Тенемхет. — Я понимал, но одновременно с этим, не понимал, почему должен что-то объяснять. — Девчонку нужно вытаскивать. Это здесь. И это сейчас. Всё остальное — призрачно. И потом. Если Космос решит, что я достоин этого «потом», то так тому и быть. Если нет, я хотя бы попытаюсь спасти мелкую.

— На войне нет не верящих в своё предназначение, да? — номарх снова вошёл в стадию задумчивости. — Всё, что сейчас происходит — результат моей излишней доброты. Я не добивал врагов, я надеялся на лучшее, я думал, что кого-то можно исправить. Я старался жить этично, как завещали нам наши великие предки, которых мы почитали за богов. Но этика не работает с Нижним миром. И этот Нижний мир и его Идеология уже полностью захватили наш. Все, кто пытались и пытается меня убить уже лишены и морали и этики, и именно моя «доброта» довела нас всех до такого.

Идеология Нижнего мира, она как вирус. Захватывает тебя очень незаметно. Встраивается в участки исходного кода твоих мыслей. И поначалу тебе кажется: ничего страшного, если сделать что-то не очень этичное. Совсем чуть-чуть. На полшишечки. Ты сидишь и думаешь, ну да, я просто начну поставлять немного оружия вниз, чтобы сделать их мелкие разборки чуть более эффективными. А потом ты получаешь бешеную кучу бабла, которое в сущности тебе то не так, чтобы очень нужно, но ты уже не можешь остановиться.

В этот момент вирус уже окончательно встроился. Ты всё ещё понимаешь, что делаешь что-то неправильное, но продолжаешь. Это как казино. Когда деньги льются на тебя потоком. Как тут остановиться? А потом, потом вирус поражает тебя настолько, что ты даже перестаешь понимать, что же именно такого плохого ты натворил.

Я слушал его. Понимал, что он прав. Но это были всего лишь слова. Пока он разглагольствовал, я собирался.

— Я пойду сам. Пришла пора, — мой слух снова включился, когда услышал, какими именно словами Тен заканчивает свою речь.

— Ты? — я даже засмеялся. — Ты окончательно сбрендил?

— Я люблю её, ясно?

— Да, давно уже ясно, но она ещё даже не знает тебя, так что твоя безвременная кончина отодвинет момент вашего нового знакомства на очень неопределённую дату.

— Я иду с тобой, отдам им свою часть