Это был, хм... очень колоритный дядечка. Большой и грузный, довольно высокий, с руками-лапищами и очень широкими плечами. Глаза мелкие, как черные бусинки, усики тонкие с завитыми кончиками, на устах - широченная улыбка, демонстрирующая идеально белые зубы. На голове - фиолетовый тюрбан, в центре которого впереди красовался гигантский рубин в золотой оправе. Мужчина был облачён в многослойные фиолетовые одежды, на его груди висели толстые золотые цепи, а на руках красовались огромные перстни с самоцветами. Ну прям не император, а султан какой-нибудь восточной страны.

Он многословно поприветствовал нас, голос у него был глубокий, певучий. А взгляд - изучающий, цепкий. Он внимательно оглядел моих спутников, а потом вперился в меня. И улыбка императора стала ещё шире. Я как-то сразу расслабилась, потому что до этого момента не понимала, чего можно ожидать от императора. Но увидев его заинтересованный моей персоной взгляд, поняла, что проблем с этим "дядечкой" у меня не будет. Во всяком случае, палки в колеса он нам точно вставлять не станет и на виселицу не отправит - уже хорошо.

Во время обеда завязалась непринужденная беседа. Я больше помалкивала, Тео с Винсентом говорили о делах Гхорана за последние сотни лет, Олимф рассказывал об этом необыкновенном воздушном городе Мирагр. Оказывается, однажды он был оплотом Древних - удивительных людей, даже скорее - существ, которых Вселенная выбрала своего рода магическими сосудами. Все они были родом из Мирагра, а потом разошлись, разбежались по многочисленным мирам Вселенной и таким образом стали проводниками магии во все миры, где им доводилось бывать хоть раз. Материя миров от присутствия Древних звенела и наполнялась зачатками волшебства - такие уж удивительные это были создания, которые несли свет и чудо везде и всюду и наполняли необыкновенным смыслом все живое.

Где теперь были все эти Древние? Одним богам известно. О них ходили самые разные слухи. Кто-то считал, что однажды Древним наскучила их жизнь, и они решили переродиться в обычных людей и иных существ, чтобы прожить другую судьбу. Другие мифы говорили о том, что Древние просто разбежались по  бесконечной Вселенной, неся магию в самые дальние ее закоулки. А может быть, правда была где-то посередине, оставалось только гадать.

Я слушала все это с открытым ртом и искренним восхищением. Такой дикий восторг вызывали у меня все эти разговоры, ух! Никогда бы не подумала, что однажды окажусь в самом настоящем воздушном замке, буду есть фрукты и слушать сказочные (с моей точки зрения) повествования о невероятных волшебниках, когда-то заселявших землю.

Император Олимф, которого я про себя окрестила султаном, окружил меня поистине императорским вниманием. Я буквально купалась в его комплиментах, сердечных улыбках.

- Вы как нераскрывшийся бутон нежной розы, драгоценная моя, - говорил мне Олимф с придыханием.

Он усадил меня рядом с собой и то и дело старался коснуться, словно бы случайно. Я не отодвигалась, а когда император осмелел и накрыл мою руку своей, не стала отдёргивать ладонь, а продолжила спокойно поедать виноград, с интересом слушая рассказы императора.

Ну а что? Мне было просто по-женски приятно его внимание. Император был хорош собой, говорил красиво, а смотрел на меня с нескрываемым восхищением, что мне очень льстило. Я и сама подключилась в эту игру, строя глазки и томно вздыхая.

Винсент снисходительно улыбался, поглядывания на наши с императором заигрывания, его больше интересовало общение с императорским советником. Этот советник был высоким мужчиной средних лет с острой бородкой и с ясными, я бы сказала - очень умными глазами. На его голове тоже был тюрбан, украшенный самоцветами, хотя и намного скромнее императорского. Он был облачен в многослойные одежды кремового цвета с золотой окантовкой, на его руках сверкал только один, зато огромный изумрудный перстень. Советник сидел рядом с Винсентом и охотно отвечал на все вопросы шамана касательно устройства Мирагра.

Я вообще заметила, что у Винсента был талант быстро склонять к себе людей, он мог разговорить кого угодно и выудить при необходимости любую информацию. Не зря, ох не зря он был тайным агентом гхоранской инквизиции. Такой легко и непринуждённо мог затесаться в стан врага и узнать все явки-пароли за считанные минуты.

А вот Тео сидел с перекошенным лицом. Он толком не ел, мало пил и только с неодобрением посматривал на меня с Олимфом. Меня это откровенно забавляло, если честно.

- Как надолго вы планируете задержаться, драгоценная? - спросил Олимф почему-то меня.

- Мы вообще не планируем задерживаться, - резким тоном вставил Тео. - На рассвете мы проведем ритуал замыкания охранного купола и после всех проделанных манипуляций отправимся домой.

- Все отправитесь? - уточнил Олимф, снова многозначительно глядя на меня.

- Посмотрим, - улыбнулась я. - Для начала неплохо было бы перевести дух после долгой дороги. Мы шли сюда одну маленькую вечность, и сейчас лично я могу только мечтать о горячем душе.

- Я попрошу подготовить для вас ванну с лепестками роз, - тут же сказал Олимф, чуть крепче сжимая мою ладонь. - Чтобы ваша персиковая кожа стала еще более бархатной и притягательной. А вечером буду ждать вас в яблоневом саду, драгоценная.

- Госпожа вообще-то - дама замужняя, - резким тоном вставил Тео.

- Я тоже, - легко отмахнулся Офлим. - В смысле, женатый. У меня сто шестьдесят три жены, все бесконечные прекрасные цветочки, но такую дивную розу я вижу впервые!.. Ну так что, драгоценная, мне ожидать вас сегодня? Обещают такую теплую и лунную ночь, я могу показать вам изумительные закатные виды с лучших смотровых площадок моего замка! А если вы останетесь погостить у меня, о прекрасная роза, я покажу вам все свои Мирагрские владения, и, поверьте, мне есть чем вас удивить.

- Вот в этом нисколько не сомневаюсь. Я подумаю над вашим предложением, милейший, - тепло улыбнулась я.

После этих слов Тео с грохотом опустил бокал и решительно встал из-за стола.

- Я, кажется, тоже устал, - процедил он сквозь зубы. - Будьте любезны проводить меня в отведенные нам покои.

Олимф тут же подозвал слуг, с которыми Тео направился к выходу из зала. Он ни разу за все время обеда не посмотрел на меня, и почему-то от этого факта на душе было неспокойно.