— Добрый день, — поздоровалась я, улыбаясь на все свои тридцать два зуба. — Прошу прощения, что нагрянула без приглашения…

— Поэтому сейчас уходишь? — язвительно уточнила она. — Это правильное решение. Всего доброго.

Старушка развернулась и пошла прочь, оставив меня стоять с открытым ртом.

Глава 32

— Шелли Блумкин, вы грубая и неприятная женщина, — сказала я ей вслед, прекрасно понимая, что, имея такой непростой характер, вдове будет трудно не отреагировать. — Хотя чего я ожидала от человека, который ходит по мышиному помету…

Старушка резко остановилась, а потом медленно повернулась, уперев руки в бока. В ее глазах мелькнул злой огонек.

— Что? Ты что-то сказала, гадкая девчонка?

— Мне кажется, я ясно выразилась, — ответила я, повторяя за ней: мои руки тоже уперлись в бока. — Вы — грубая, скандальная особа, которая не умеет ладить с соседями.

— А разве кто-то из соседей хоть когда-то проявил ко мне уважение или интерес к моей жизни? — процедила вдова Блумкин, надвигаясь на меня. — Вам всем плевать. Так почему я не должна плевать на вас?

— Разве я здесь не потому что проявляю интерес к вашей жизни? — я не собиралась уступать ей. Она ведь не знает истинную причину моего визита, так что можно немного приврать. — Вот только вам это не нужно. Так что не вините других, а посмотрите на себя для начала.

Вдова Блумкин уселась в кресло и насмешливо взглянула на меня.

— Расскажешь это кому-нибудь другому, а не мне. Я прекрасно видела, как ты бегала вокруг дома, заглядывая в каждую щель, мерила шагами сад… Точно что-то придумала и пришла ко мне договариваться!

Ты посмотри, какая ушлая бабка! Я прищурилась, раздражаясь от ее проницательности.

— Ладно… допустим вы правы…

— Не допустим, а права, — фыркнула старушенция, закидывая ногу на ногу. — И чего тебе надо?

Что ж, придется рассказать. Но разве не за этим я сюда шла?

— Можно присесть? — я кивнула на второе кресло.

— Присядь, — язвительно произнесла вдова Блумкин. — Если не боишься вляпаться в мышиный помет.

Проигнорировав ее выпад, я устроилась поудобнее и выложила ей все, что было у меня в планах.

Старушка внимательно выслушала меня, а потом вдруг сказала:

— Иди домой.

— Что? — я недоуменно моргнула. Вот зараза!

— Что, что… Рассказала, молодец. Теперь иди домой. Или ты собралась здесь до вечера сидеть? — она упрямо выпятила нижнюю челюсть. — Всего доброго, леди Рене.

— И вам не хворать, — я поднялась и быстрым шагом покинула гостиную.

Служанка уже стояла у входной двери, дожидаясь меня. Ее лицо выражало насмешливое превосходство, словно она получала удовольствие оттого, что меня выставили. Странная прислуга… В этом доме точно что-то происходило.

Вернувшись на почту, я моментально забыла о вдове Блумкин. У меня были гости.

— Посмотрите, кто у нас! — взволнованно произнесла Тилли, показывая глазами на кухню. — Это же…

Но она не успела договорить, гостья сама вышла к нам.

— Леди Рене! Вы помните меня?

— Как же я могла забыть вас? — я с радостью обняла леди Фиону, которая сегодня выглядела особенно хорошо. На ней было зеленое платье, выгодно оттеняющее рыжие волосы, а на плечах лежала легкая шаль, которой она прикрывала руку. — Вы такая молодец, что решили навестить меня!

— Мне пришлось обмануть матушку, — весело улыбнулась Фиона. — Я сказала, что хочу посетить филармонию! Там сегодня выступает Жиль де Понц. Она в восторге от его музыки, и если бы не головная боль, то точно отправилась бы со мной!

— Филармонию? — я тоже засмеялась. — Нет уж, предлагаю сходить в кондитерскую и съесть десяток пирожных, а потом запить их лимонадом!

— О-о-о… Я ужасно хочу в кондитерскую! — глаза Фионы заблестели. — Для меня это целое приключение!

— Оно, конечно, не сравнится с джунглями и горячими песками… — я сморщила лоб, вспоминая название пустыни, в которой хотела побывать сестра лорда Коулмана.

— Трипы! Горячие пески Трипы! — подсказала мне девушка. — А еще заснеженные вершины Матикомы!

— Так вот, скажу вам честно: кондитерская подарит вам не меньше удовольствий, чем путешествия! — я повернулась к Тилли. — Принеси мне шаль, пожалуйста, и позови Тонию.

Через пятнадцать минут мы втроем шли по освещенной полуденным солнцем улице, а за нами медленно ехал экипаж Фионы.

— А если ваша матушка узнает, что вы провели время с нами, а не в филармонии? — мне бы не хотелось, чтобы у девушки были неприятности.

— Юмми не скажет, — она посмотрела через плечо на пожилого конюха. — Он очень хороший. А в городе меня мало кто знает. Слишком редко я здесь бываю. Леди Рене… если честно, я хотела с вами поговорить… Есть кое-что, о чем вы должны знать.

— Давайте поговорим, когда присядем за столик, — предложила я. — Так будет удобнее.

Ароматы кондитерской были слышны еще на соседней улице, и мы ускорили шаг, предвкушая, как будем лакомиться всякими вкусностями. Рядом с ней, под большим навесом расположились столики и уличные витрины, в которых чего только не было!

Помадка, марципаны, ассорти лакрицы, мармеладки, бренди-шарики, грушевые леденцы, кокосовый лед, зефир, конфеты, шоколадные лаймы, ириски! А от разнообразия выпечки во рту появлялся сладкий привкус ванили. Торт Ратафия, апельсиновый пудинг, малиновый пирог и, конечно же, печенье с шоколадной крошкой.

Я взяла красочное меню, и мы устроились за самым дальним столиком, который скрывали изумрудные лианы плюща с одной стороны и побеги вьющейся розы с другой.

Когда официант принял у нас заказ, я с любопытством поинтересовалась:

— Леди Фиона, о чем вы хотели поговорить со мной?

— Это очень серьезно… Очень… — девушка жестом показала, чтобы мы придвинулись к ней, и когда мы с Тонией выполнили ее просьбу, тихо сказала: — Я подслушала разговор Гериуса с нашим кузеном Дилингтоном. Так вот, леди Рене, кузен собирается предъявить Право Вечного Содержания. Он предъявит это право на вас!

Я испуганно замерла. Опять всплыло это Право Вечного Содержания! Как же я