– Что... я должна рассказать? – пролепетала сдавленно. – Чего ты хочешь от меня?

– М-м-м, чего я хочу... от тебя, – промурлыкал он, прищурившись. – Если бы ты знала, что я сейчас хочу с тобой сделать, малышка, тебе бы стало страшно!

А мне и так было страшно и волнующе. Сердце билось рваными ударами через раз, замирая в горле комом. А потом неистово колотилось, заглушая обжигающий шепот Пейрака.

– Дима... Алексеевич! – Тьфу, блин! От неожиданности я начала сбиваться с "ты" на "вы" и обратно. – Я не понимаю вас сейчас. Ты пьян?

– Не-е-ет. Я трезв как стеклышко. Протрезвел даже в переносном смысле. Знаешь после чего? – ухмыльнулся, опалив дыханием щеку.

Предательские мурашки толпой ринулись от затылка вниз. Я свела колени вместе в жалкой попытке унять болезненно-сладкую пульсацию между ног.

Ксюха, очнись! Он прямым текстом угрожает тебе, а ты... Думаешь совсем о другом!

– После чего? – выдохнула, чувствуя, как он тянет мои руки выше, отчего мне приходится непроизвольно выгибаться, касаясь его грудью.

Дима перехватил запястья одной рукой, по-прежнему прижимая к стене. Другой сжал подбородок, приподняв и заставив смотреть на него.

– После просмотра одного занимательного видео. Недельной давности. Помнишь, Ксюша? – растягивая слова, хищно улыбнулся он. – Вечернее шоу. Переодевание в провокационный наряд и секс-марафон с начальством?

Меня как током прошибло, когда я наконец догадалась, о чем речь.

Мне конец!

Теперь уж точно!

– Дима, я...

– Все сейчас объясню? – договорил за меня, издевательски приподняв бровь. – Или без лишних слов... повторишь? А?

Его рука скользнула по горлу вниз, очерчивая ключицу, и остановилась на груди. Пальцы сквозь тонкую ткань безошибочно нащупали твердую горошину соска и с силой сжали ее.

Боль, смешанная с острым удовольствием, мгновенно прострелила по всему телу, заставив сдавленно охнуть. Застонать.

Меня тряхнуло не по-детски.

Низ живота скрутила тугая пружина дичайшего возбуждения.

– Сыграешь для меня так же убедительно, как тогда? Только при свете? А? Не облажаешься?

– Дима-а-а, – прошептала, чувствуя, как сознание медленно уплывает от меня.

Чего он хочет? Зачем мучает меня?

Пейрак отпустил, наконец, мои руки, зарываясь пальцами в волосах на затылке. Прислонился лбом к моему лбу, тяжело дыша.

– Не стошнит? Нет? Когда вот так? – прошептал прямо в губы. – Открыто...

Я отчаянно замотала головой, моля только об одном: прекратить эту пытку.

Окутанная его мощной энергетикой, зажатая как в тисках. Пейрак ломал всякое сопротивление еще в зародыше.

Я почти была уверена, что ему не нужна никакая правда. Он сам сделал выводы, сам в них поверил и сейчас требует, чтобы я только подтвердила их. Безоговорочно.

Пряжка ремня грубо впилась в живот. Твердая плоть знакомым рельефом угадывалась сквозь ткань, упираясь мне в пах.

А я так хотела сейчас почувствовать его кожей, без сковывающих преград.

Принять в себя!

Такого желанного...

Большого...

Всего!

Он рывком дернул поясок на халате, распахивая полы, и замер на мгновение, отстранившись. Уставился голодным взглядом на мое тело. Застыл.

– Такая красивая. И такая дрянь, – прошептал тихо. Кадык дернулся, выдавая нервное напряжение мужчины. – Зачем ты появилась рядом со мной?

– Я-я...

– На кого работаешь? – провел пальцем по ложбинке меж грудей.

Медленно. Доводя до пика, спустился к животу и ниже.

Я охнула, пытаясь инстинктивно свести колени. Дима среагировал мгновенно. Зажал бедром, просунув ногу и блокируя мои движения.

– На тебя! – выдохнула, задрожав всем телом, когда его пальцы пробрались в сокровенное местечко и без труда нырнули глубже.

Я невольно подалась вперед.

Внутри все горело, сжималось и требовало разрядки.

Впилась ногтями в его плечи, закусив губу до крови, пока его пальцы внутри меня творили что-то невообразимое.

Ласкали, дразнили, терзали, подводили к краю и... останавливались.

Пейрак словно чувствовал меня. Слышал. Или угадывал. Но он безошибочно знал, когда нужно убрать руку, чтобы я не кончила. Откровенно изводил, мучая и возбуждая одновременно.

– Кто он? – прохрипел напряженно. – Кто твой заказчик?

– Я не понимаю тебя, Дима, – захныкала, почувствовав, как его пальцы исчезли из меня, оставив болезненную пустоту.

Потянулась за ним, но он резко отпрянул.

Отпустил.

У меня едва хватило сил, чтобы устоять на ногах. Он отступил всего на шаг, а ощущение, что между нами резко разверзлась пропасть.

Непонимание.

Обида.

Злость.

Меня начало знобить, несмотря на то, что в комнате было достаточно тепло. Я попыталась запахнуть халат трясущимися руками, боясь взглянуть на Пейрака.

Что нарисовало его богатое воображение, когда он узнал, с кем на самом деле провел ночь? В каких грехах обвинил, сделав скоропалительные выводы?

– Это Алябьев, да? – врезался кулак в стену над моей головой. – Под его покровительством ты находишься? Что ему надо?

Было бы страшно, не будь я сейчас в таком непонятно-пограничном состоянии. Пейрак действительно пребывал в бешенстве.

– Спроси у него сам! Ты с ним знаком, а не я! – выплюнула, чувствуя, как возбуждение трансформируется в жгучую ярость.

– Скажи прямо, может, договоримся?! – Он снова навис надо мной, расставив руки с обеих сторон от моей головы и упершись ими в стену.

– Что сказать, Дима? – взорвалась я. – Что ты перепутал меня с проституткой и даже не дал опомниться? Что вначале запугал своими правилами из договора, затем подмял под себя, пользуясь тем, что физически сильнее, а потом трахал всю ночь? А после, где-то в середине общего безумия, я увидела на твоем телефоне высветившееся смс и поняла, как влипла! Потому что... не я должна была быть там! – выставила вперед ладони, удерживая Пейрака на расстоянии.

Такая хлипкая преграда, которую он сметет одним движением, стоит только захотеть.

Под ладонями перекатывались тугие канаты его мышц, и я с трудом сдерживалась, чтобы не пройтись по ним подушечками пальцев.

Просто.

Ради интереса.

Господи, кому я вру!?

– Но там оказалась ты, – снова обжег дыханием, воспламеняя в венах кровь. – И я не верю в случайности. Сколько тебе заплатили? Ну же? Я дам больше!