Ольге безумно хотелось высказать ему всё, что она думает ио нём, иоб Индии, ио всей этой ситуации вцелом. История переставала быть смешной, вопреки традициям местных фильмов, никто несобирался танцевать илипеть…

–Вот нам иприходится прятаться. Нов целом всё шло так хорошо, пока непоявились эти Рама иСита. Настоящие боги! Они ходили тут, светили аурами, апотом ещё ивы собезьяньим царьком свалились мне наголову! Носкоро всё будет так, какпрежде. Иповторюсь: если ты думаешь, что я просто убью тебя, то ты глупа.

–Урод…– даже непрошептала, аизо всех сил мысленно проорала блондинка.

Безмалейшей надежды, что этот крик души будет услышан. Ноон нашёл отклик…

Сунь Укун распахнул глаза, иони полыхнули грозным красным пламенем.

–Что тут происходит, Аолия, жена моя?– капризно спросилон.

Демон, схвативший загорло светловолосую женщину, обернулся, хищно оскалив острые зубы.

–Царь обезьян…– Он разжал руку, оставив блондинку впокое, чтобы она немешала ему разобраться сболее сильным противником.

–Прекрасный царь обезьян, атакже Великий Мудрец, Равный Небу,– подчеркнул китаец, поднимаясь спола ивыхватывая изуха Цзиньгубан, более похожий натоненькую зубочистку.– Аот тебя тухлой рыбой воняет.

–Что?

–Что «что»? Какая часть изсказанного мной тебе непонятна, демон?– спросил Сунь Укун, делая шаг всторону, чтобы закрыть собой сползающую постене Ольгу.– Прекрасный– это, конечноже,я. Великий Мудрец– тожея. Авот тухлятиной навсю округу несёт оттебя. Потому что гниль души– это иесть твоя суть. Уверен, что когда мы выйдем отсюда, то наконец-то сможем почувствовать свежесть воздуха, неотравленного твоим смрадным дыханием.

–Ты невыйдешь отсюда, отипа Великий Мудрец,– злобно улыбнулся демон.– Она выйдет, почастям,– добавилон, кивнув головой всторону блондинки.– Но, еслибы унеё был выбор, она предпочлабы подохнутьтут.

–Аеслибы выбор был утебя, гдебы предпочёл подохнутьты?

–Я убью тебя, царь обезьян!– зарычал господин Ранджит.

–Прекрасный!– педантично напомнил китаец.

Посох, увеличившись вразмерах, ударил демона вгрудь, итот отлетел прямо напрутья клетки, ноухватился закрай Цзиньгубана ивзвыл, чувствуя, какшипит ивздувается кожа наладонях.

–Нетрогай мой посох, головастик! Поджаришься, имы тебя съедим, хи-хи-хи!

Отскочив всторону, помощник режиссёра воткнул посох между прутьями. Удивлённый царь обезьян отнеожиданности выпустил оружие изрук, ив следующую секунду Цзиньгубан оказался запределами камеры.

–Кто ты безсвоей палки, обезьяна?– крикнул демон.

–Всё тотже Великий Мудрец, Равный Небу, прекрасный царь обезьян. Имой посох всегда сомной. Давай-ка поучи его мудрости исмирению!

–Чего?– непонял демон инеуверенно обернулся.

Внего летели сразу четыре золотых посоха, проворно проскользнув между прутьями решётки, и, оказавшись вкамере, начали безчьей-либо помощи бить его совсей силы вовсех возможных проекциях.

–Я убью тебя!– снова пообещал поваленный напол демон.

–Ещё!– прикрикнул царь обезьян, иЦзиньгубанов стало восемь.

Господин Ранджит сдавленно застонал. Избиение продолжалось, идевушка невольно отвела взгляд. Правда, через минуту, наоборот, широко раскрыла глаза исо всей силы пнула женоненавистника втакое место, что хруст скорлупы, видимо, был слышен даже вДели…

–Аты крута, жена моя,– суважением протянул Укун. После чего схватил Ольгу заруку ипросто вышел изкамеры, одним движением бровей распахивая любые двери.

–Почему ты неделал так раньше?– едва выдохнула блондинка, когда они выбрались наполутёмную улицу, освещаемую тусклыми фонарями израсчёта один натри квартала.

–Твоё сознание помутилось отнедостатка воздуха, женщина, илиты поприроде своей настолько наивна? Яже говорил тебе, что всё забыл! Атеперь вспомнил! Пусть ине всё, нообязательно довспоминаю то, что пока ещё забыто.

Намгновение Ольга подумала, что надобы огрызнуться, номомент казался совершенно неподходящим. Она припомнит это китайцу потом. Обязательно. Терпеть оскорбления– нев её правилах, носейчас…

–Идолго посохи будут его избивать?

–Столько, сколько я захочу.

–Так убейего!

–Нет.– Царь обезьян выставил руку всторону, имгновение спустя волшебный Цзиньгубан уже сверкал, зажатый вего ладони.– Нам пора.

–Он маньяк ивыродок! Он чудовище! Ты должен его убить! Еслибы ты слышал, что он говорил…

–Я всё слышал, Аолия!– раздражённо ответил китаец.– Нонеужели ты думаешь, что женщины имужчины, которых он замучил, непридут заним? Разве былбы я Великим Мудрецом, еслибы отказал им вудовольствии отмщения?

–Тогда давай вернёмся туда, я хочу это видеть,– решила блондинка, мстительно сжав кулаки.

–Раскрой свой разум, женщина, чтобы поучиться мудрости усвоего учителя имужа,– покачал головой Сунь Укун.– Утебя ведь нет огненного зрения, позволяющего заглянуть всуть вещей ивидеть сокрытое. Ты несможешь увидетьих. Ив этом твоё счастье. Редкое сердце выдержит это зрелище, несгорев дотла, словно тонкая бамбуковая палочка. Даже я неготов смотреть. Нозато готов лететь!

Наэтот раз девушка несопротивлялась. Ладно, пусть опять вподвешенном состоянии, пооткрытому воздуху, игнорируя любую технику безопасности, нолучше уж улететь отсюда хоть так. Наверное, два его странных брата-китайца сейчас летят себе скомфортом всамолёте, уних-тоесть настоящие паспорта. Аона, связавшись сэтой полоумной обезьяной, опять вынуждена будет неуклюже болтаться ввоздухе. Носегодня он её спас. Причём нетолько отсмерти…

Ольга оглянулась наздание тюрьмы. Вдвери иокна словно просачивалась туманная дымка, хотя никакого тумана вокруг небыло. Намгновение ей показалось, что очередное мутное облачко «обернулось», иона ясно увидела лицо девочки-подростка сободком вволосах. Девочка безулыбки посмотрела нанеё, отвернулась иисчезла внутри помещения. Наверное, скоро он будет кричать так, какне кричал никогда. Ольга вдруг поняла, что нехочет слышать этих криков. Она подошла икрепко обхватила стройного китайца руками, зажмурившись иуткнувшись носом вего грудь. Вот, всё, теперь можно лететь.

–Э-э, женщина, невремя длялюбовных утех!– Сунь Укун взял её заплечи идовольно грубо отставил всторону.

–Что?! Каких ещё утех?!

–Непытайся казаться глупой.– Он раздражённо закатил глаза кнебу.– Что вэтом такого? Ты моя жена, ятвой муж. Нас непременно ждут любовные утехи, ноне здесьже, незабывай, что нам срочно нужно улетать, ине мешай мне седлать облако.

Раскрасневшаяся девушка закрыла пунцовое лицо руками. Этот… эта обезьяна… подумал, что она клеится кнему?! Вешается нанего?! Прыгает нанего?! Ой,всё…

–Ине называй меня обезьяной,– наставительно напомнил её спутник.– Яне обезьяна, я– прекрасный царь обезьян. Ичтобы ты несотрясала воздух напрасными вопросами, нарушая сонную тишину Вселенной, ясразу скажу, что могу читать твои мысли. Конечно, еслибы ты была немного более наблюдательной инемного менее недоверчивой кчудесам, тыбы сама заметила это,но…