— А это правда, что Наталия с Эдвардом были у вас с Ракель дома на ужине? Она говорила про него нам с ее отцом!

— Да, это так. Мы с Ракель пригласили Эдварда с Наталией к нам на ужин, чтобы провести вместе время и понаблюдать за ними. И все мои подозрения подтвердились. Они вели себя очень холодно, были напряженными, не разговаривали и старались вообще не смотреть друг на друга, когда разговор не был о них. Но зато стоило их спросить, все ли у них хорошо, как они начали изображать перед нами фальшивую любовь. Уж поверьте мне, я — актер. И я умею распознать игру. Но в случае с вашей дочерью и моим братом любой мог бы почувствовать ложь. Ибо они слишком плохо играли свои роли.

— Верно, свои роли они играют не так хорошо, хотя и стараются изо всех сил. Но только я не понимаю, какой смысл притворяться, что все хорошо? Иногда мне кажется, что Эдвард как-то обидел Наталию. Ибо она дрожит, когда мы с Энтони спрашиваем ее про него.

— Вы правы, миссис Рочестер, она действительно его побаивается. Придя к нам домой, Наталия была веселой и спокойной, но стоило приехать Эдварду, как ее бросило в дрожь, и она стала совсем тихой как мышь. А вот мой братец, должен признаться, стал более разговорчивым и на ужине говорил гораздо больше нее и пытался как-то заболтать нас с Ракель. Хотя раньше все было наоборот. Из него с трудом можно было вытащить хотя бы слово, а она болтала без умолку.

— Неужели они ни разу не заговорили друг с другом, не обнялись и не спросили как дела?

— Если мы с Ракель их не спрашивали, они даже не смотрели друг на друга. Если и спрашивали, то в словах не было никаких эмоций: сожаления, грусти, радости… Им будто было все равно… А когда Эдвард приобнимал Наталию, чтобы доказать, что у них якобы все хорошо, она явно мечтала поскорее вырваться и уйти от него подальше.

— Господи, что же у них там происходит? — ужасается Летиция, приложив руку ко лбу. — Моя девочка была такая счастливая, что наконец-то начала встречаться с парнем. А тут вдруг такое… И ладно бы она все объяснила… Но Наталия ведь отказывается что-то говорить и откровенно врет мне и своему отцу.

— Поверьте, миссис Рочестер, если бы я или Ракель что-то знали, то обязательно бы сообщили вам. Сейчас мы пытаемся придумать, как все выяснить. И если вдруг нам что-то станет известно, то обязательно дадим вам и мистеру Рочестеру знать.

— Да, но вообще-то, нас с мужем беспокоят не только ее отношения с вашим братом. Дело в том, что Наталия может что-то скрывать. Мы с отцом Наталии считаем, что у нее есть какой-то секрет, который она скрывает уже очень давно. После того как наша дочь познакомилась с Эдвардом, она вроде бы и была очень радостная, когда встречалась с ним, но временами она о чем-то грустила. Он как-то и сам сказал нам, что пытался узнать в чем дело. Но она отказывалась говорить об этом.

— Да, я кое-что знаю об этом… — задумчиво отвечает Терренс. — Эдвард как-то упоминал об этом, но тогда никто из нас не предавал этому значения. И когда мы с Ракель обсуждали эту ситуацию, она рассказала мне, что в день их примирения Наталия сама подтвердила, что секрет точно есть. Но правда тоже ничего не сказала и быстро закрыла эту тему.

— Энтони считает, что нужно узнать, что произошло с Наталией несколько месяцев назад. Он уверен, что это могло бы объяснить хоть что-то. Хотя бы странное поведение моей дочери. Вряд ли это связано с Эдвардом, но у моего мужа есть подозрение, что у нас повод переживать.

— Да, но как это сделать? — разводит руками Терренс. — Если я правильно понимаю, все произошло несколько месяцев назад, когда Наталия разругалась с Ракель и познакомилась с Эдвардом. Хотя меня сильно удивляет, что ей удается так долго скрывать это. Она до сих пор ничего не говорила об этом… Не знаю… Может, она забыла…

— Нет, не думаю. — Летиция убирает с глаз прядь своих светлых волос. — Наталия продолжала бывать испуганной даже после того, как начала встречаться с Эдвардом. Она действительно была счастлива с ним, но то, что произошло несколько месяцев назад, не дает ей расслабиться.

— А какие у вас предположения на этот счет? Что могло так сильно шокировать и напугать Наталию, раз она до сих пор ничего не сказала из-за страха перед чем-то или кем-то?

— Понятия не имею… — пожимает плечами Летиция. — Но я молюсь о том, чтобы Наталия связалась с какими-то преступниками. Мало ли с кем она общалась все то время, когда хотела познакомиться с каким-нибудь парнем.

— Думайте, все дело в этом?

— Другого объяснения я не вижу. Моя дочь ведь часто ходила по всяким местам вместе с подругами и общалась с какими-то парнями, которые не всегда бывали хорошими. Мне никогда это не нравилось, но я не могла запретить ей, ибо Наталия уже не ребенок и способна отвечать за свои поступки.

— Ну… До встречи с Эдвардом она ни с кем не встречалась и не имела с парнями ничего больше, кроме флирта. Я не знаю всех, с кем она общалась. Но точно могу сказать, что среди них был один знакомый мне человек. Он — мой друг детства. Но вы можете не бояться — этот человек не способен на что-то ужасное.

— Да, я припоминаю, Наталия говорила о нем… Кажется, она познакомилась с ним незадолго перед вашим с Ракель переездом, но перестала с ним общаться из-за нашего внезапного отъезда в Мехико.

— Верно, после нее они несколько месяцев не общались. А когда мой друг узнал, что с ней уже встречается Эдвард, то перестал думать о том, чтобы добиться ее расположения.

— А среди них не было знакомых Ракель?

— Нет, не было, — качает головой Терренс. — Это точно.

— Ох, как же все это странно… — тяжело вздыхает Летиция. — Не знаешь к кому обратиться за помощью…

— Я понимаю вас, миссис Рочестер. Нам с Ракель также не нравится все это. Мы переживаем за Наталию и Эдварда… Знаю, что им надо самим решать свои проблемы. Но что-то буквально настаивает на том, чтобы мы выяснили в чем дело и сделали что-то, чтобы помочь им.

— Знайте, Терренс, через пару дней мы