Шрифт:
Закладка:
- А вас, мастер Груви, я попрошу остаться.
- Да?
С тоской проводил взглядом спины удалявшихся по коридорам коллег – кто-то спешил на занятия, а кто-то и по своим делам, потому как сегодня на собрании присутствовали все, даже те, у кого уроков с утра не было, - и вернулся обратно.
- Вы ничего не хотите мне сказать, мастер?
Я выдержал его взгляд. С магистром Рихардом Вагнером у нас была небольшая разница в возрасте – ваш покорный слуга учился на первом курсе, когда нынешний ректор заканчивал пятый. На выпускном экзамене он уже принимал у нас зачеты, как аспирант и младший преподаватель. О нем уже тогда ходили легенды. А если принять во внимание события тех давних лет, то можно себе представить, что это были за слухи*.
(*См. «Колледж Некромагии. Самый плохой студент»)
Какое-то время Рихард Вагнер был нашим кумиром. Девушки поголовно были в него влюблены, и он частенько отвечал им взаимностью. Не скажу, что он принимал зачеты в постели, но слухи же должны откуда-то браться!
- Ничего, - ответил я.
- А мне сдается, что вы что-то знаете, - безжалостно продолжало мое начальство. – Ваша аура… ее цвет и… фактура, - магистр сделал неопределенный жест, обрисовывая сполохи над моей головой. Самое паршивое, что сам-то я видеть ее не мог – мог лишь усилием воли приглушить ее, но какова она со стороны – никому из живых сие увидеть не дано. Более того, лишь в момент смерти, выходя из тела, душа успевает заметить ауру – вернее, то, как она угасает.
- Вы что-то скрываете, мастер.
- Каждый из нас что-то скрывает, - ответил уклончиво. – Мое беспокойство вызвано в первую очередь моими занятиями. Я читаю курс богословия и теологии, но все еще остаюсь педагогом на замену. И курс пентаграммостроения, который мне навязан…
- Вам навязан?
- Да. Эта дисциплина не связана напрямую с моей специальностью…
- Вот как? То есть, вам ни разу не приходилось чертить пентаграммы?
- На практике – много раз. Но в теории… в теории надо обладать знаниями, которых у меня нет.
- До сих пор нет? Столько лет спустя? – он усмехался, но глаза оставались холодными.
- До сих пор. Столько лет спустя, - покивал я в ответ. – И, пользуясь случаем, я хотел бы еще раз намекнуть руководству о том, что Институту крайне необходим преподаватель пентаграммостроения… на постоянной основе.
- Если вы беспокоитесь только об этом, - помолчав, кивнул ректор, - то это многое объясняет. Но наши коллеги могут считать иначе. Тут не только я являюсь специалистом по чтению ауры. Кое-кто еще может сделать другие выводы… вы понимаете, коллега?
Понимал. Это я понимал лучше, чем ректор мог себе представить.
- Поэтому, надеюсь, вы понимаете, что в такой ситуации вам просто необходима будет поддержка… совет…Да и просто осознание того, что вам есть, с кем поговорить?
Голос его дрогнул. Я ощутил давление на разум. Чтение и внушение мыслей не являлись отдельной дисциплиной, ее преподавали в качестве факультатива на кафедре целительной магии и у ведьмаков. Но то, что магистр Вагнер оказался специалистом в «мозговом штурме»…
- Я…хотел сказать…- пришлось немного поддаться, - хотел сказать, что… если мне захочется с кем-то поговорить… я… найду того, кто меня сможет выслушать.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Я чувствовал силу Рихарда Вагнера и, смею надеяться, он тоже ощущал мою. Конечно, в открытом противостоянии ясно, на чьей стороне была бы победа, но за моей спиной незримо стояла Инквизиция. И если дело действительно дойдет до конфликта, то…
- Что ж, - ректор коротко дернул подбородком, изображая церемонный поклон, - это радует. В таком случае, не смею вас задерживать, мастер…Вас ждут на занятиях, не так ли?
Никогда еще я не вылетал из кабинета совещаний с такой скоростью. И еле вписался в поворот, когда уже снаружи до меня донеслось холодное:
- Будьте осторожны.
До кафедры теологии я добрался взмокшим и взъерошенным, как после драки. Изнутри слышался гул голосов. Переводя дух – негоже врываться к студентам в таком виде – я невольно прислушался.
- Да не придет он! – звенел мальчишеский голос. – Им всем сейчас не до того!
- А что происходит? – это спросила какая-то девушка.
- Ты что, с Луны свалилась? Не знаешь, что в Зверине творится?
- А что?
- А то, что мы без короля! – вступил в разговор второй парень.
- И что?
- И то, что может начаться война.
- Ой…Как? Какая? С кем? – аудитория взорвалась гулом голосов. – Мамочки… Что, правда? Откуда знаешь?
- Ну, сам-то я не слышал, но…- парень явно рисовался, - но моя бабка, когда меня провожали, напутствовала, чтобы, в случае войны, я все бросал и шел за королем.
- Э, бабка… Мы-то думали…
- Она у меня знахарка и ведунья. К ней половина города ходит за советами. Вот и моя мать, когда меня сюда провожали, к ней ходила.
- Боялась сыночку в дальнюю дорожку отпустить? Думала, что не поступишь?
- Ну, и про это тоже спрашивала…А бабка ей сказала, что, мол, поступит внук, ума у него на это хватит. Но если вдруг случится война, пусть бросает учение и идет в королевское войско. Дескать, там от него будет больше пользы…
Эти его слова вызвали целый шквал возгласов. Кто-то смеялся, кто-то обсуждал бабкино пророчество. Но все голоса увяли, когда я дернул на себя ручку двери.
- Аларм! – крикнул кто-то. Студенты засуетились, как вспугнутые тараканы. Кто-то спрыгнул со стола, кто-то поспешил метнуться в проход. Кто-то вовсе нырнул под лавку. Ну, как дети, честное слово!
- Что, не ждали?
Зажавшиеся студиозусы вытаращили на меня глаза. Первый курс, что с них взять! И первая, если судить по расписанию, лекция по теологии. Предмет-то не основной, по нему даже первокурсники лишь зачет сдают в конце года, после
