«Пятнадцать человек на сундук мертвеца.

Йо-хо-хо, и бутылка рому!»

Кто-то из советских публицистов лет двадцать тому назад сумел отыскать на Пиносе возвышенность, название которой вроде бы можно перевести на русский язык и как «Сундук мертвеца». (Самим кубинцам холм с таким названием неизвестен). В одном из журналов появилась статья, автор которой, помимо прочего, доказывал, что на Сундук мертвеца пираты во время стоянки у острова посылали наблюдательный пост — человек пятнадцать (?!) или около того… Так что, дескать, старая песня дополнительно свидетельствует…

Да, свидетельствует, но только совсем о другом. У пиратов, как, впрочем, у моряков и солдат флотов и армий почти всего мира, в числе других существовал и такой обычай: личное имущество погибшего в бою (в море) делить между оставшимися в живых сослуживцами. Каждый уважающий себя моряк хранил все свои личные вещи в сундуке, размеры которого увеличивались по мере того, как моряк повышался в чине. (В английском торговом флоте и в наши дни сундучки успешно конкурируют с чемоданами). Так что упоминаемый в песне сундук мертвеца к какому-либо конкретному пригорку на Пиносе или другом острове отношения не имеет. Просто слова старой песни говорят о том, как пятнадцать моряков поделили имущество своего погибшего товарища, только и всего.

Нет, Пинос явно не «тот самый» остров…

Но если не Пинос, тогда какой же другой остров?

А почему бы не Тобаго?

У этого острова тоже немало сторонников. История Тобаго была еще более бурной, чем у Пиноса. Открыл его наш старый знакомый — Колумб. Он же назвал остров «Консепсьон» — «Согласие». По иронии судьбы вся дальнейшая история Консепсьона на протяжении нескольких столетий самым решительным образом противоречила его первому имени. Сами испанцы на первых порах не придали значения этому небольшому — всего триста квадратных километров — острову. Здесь не было ни серебра, ни золота, а такие земли конкистадоры называли и обозначали на картах «ненужными». К тому же неподалеку лежал огромный неизведанный материк — будущая Америка, где, по слухам, золото и изумруды украшали самые бедные индейские хижины. Об острове забыли, и забыли надолго. И лишь в начале XVII века на острове попытались обосноваться англичане. Не тут-то было! Конкурентов у англичан нашлось более чем достаточно: французы, голландцы, шведы, испанцы… За семь десятков лет остров переходил из рук в руки более тридцати раз. Соперники предпринимали самые отчаянные попытки закрепиться на Тобаго, по достоинству оценив плодородные почвы и благодатный климат острова. Увы, безуспешно. Неизвестно, кто и когда дал острову его современное имя. Можно только предполагать, что поводом для такого названия послужили плантации табака, которых на острове было немало. Впрочем, если кратковременные владельцы острова и успевали закладывать плантации, то далеко не всегда им удавалось собирать урожаи. Следовал очередной налет противника, хозяева плантаций и надсмотрщики гибли в боях или садились на корабли, рабы бежали в леса, новые хозяева и рабы занимали их место… и так повторялось много раз. Наконец, устав от бесплодных войн, основные враждующие стороны договорились официально считать Тобаго необитаемым. Пусть будет ни нашим, ни вашим.

Необитаемый остров… Предполагают, что именно на Тобаго поместил своего Робинзона Крузо Даниэль Дефо. Между прочим, сам Стивенсон упоминал, что говорящий попугай залетел в его роман прямехонько со страниц «Робинзона».

Но на самом деле Тобаго лишь официально числился необитаемым. В глубине острова постоянно жили остатки индейцев и беглые негры. А на побережье, после того, как гарнизоны колонизаторов покинули укрепления, сразу же прочно обосновались «джентльмены удачи», случилось это примерно в то время, когда в здешних краях — по Стивенсону — начал действовать капитан Флинт со своим верным штурманом Билли Бонсом. В приходной книге Бонса записаны приблизительные координаты места, где пиратами «было ограблено какое-то несчастное судно» — «против Каракаса». А от Тобаго до Каракаса совсем близко. Сквайр Трелени, говоря о Флинте, вспоминал: «Однажды возле Тринидада я видел вдали верхушки его парусов, но наш капитан струсил и тотчас же повернул обратно, сэр, в Порт-оф-Спэйн». Порт-оф-Спэйн — столица острова Тринидад, рядом с которым и находится Тобаго. (Сейчас оба острова составляют единое государство).

Так, может быть, Тобаго и есть искомый остров?

Что ж, доводы веские. Но и возражения не менее веские.

Во-первых, в отличие от Пиноса, Тобаго всегда был сравнительно густо заселен, пусть даже и числился одно время необитаемым. Так что незаметно спрятать на острове три клада — золото, серебро и оружие — было бы делом весьма затруднительным. И уже совершенно невозможно было бы незаметно откопать сокровища и вывезти.

Во-вторых, потеряв почти всю команду на Острове Сокровищ, Джим Гокинс и его друзья много дней подряд «держали курс на ближайший порт Испанской Америки, чтобы подрядить новых матросов». Но ведь от Тобаго до Порт-оф-Спэйна рукой подать — всего лишь три десятка миль. При попутном ветре — несколько часов ходу, не более. А если ветер будет дуть с другой стороны — тем лучше! В сотне миль от Тобаго на норд-норд-ост расположен остров Барбадос, уже в то время принадлежавший англичанам. Зачем связываться с папистами — испанцами, когда гораздо проще нанять соотечественников?

Нет, Тобаго, безусловно, отпадает.

Не подходит и Тортю (Тортуга) — маленький островок у северного побережья Гаити. Пиратов здесь в свое время побывало более чем достаточно. Именно отсюда время от времени отправлялся навстречу очередным приключениям капитан Блад — главный герой романа английского писателя Сабатини «Одиссея капитана Блада» (и некоторых других произведений того же автора). В целях рекламы туристические агентства Гаити, США и некоторых других стран достаточно прозрачно намекают, что как раз Тортугу и имел в виду Стивенсон…

Но и к этому острову в полной мере относятся все возражения, которые выдвигались против кандидатур Пиноса и Тобаго. Более того, с начала и до конца XVIII века Тортю служил базой для французского военно-морского флота в Вест-Индии. Искать сокровища на Тортуге во время войны Англии и Франции для экипажа «Испаньолы» было бы безумием, граничащим с самоубийством.

А остров Оук (он же Оук-айленд, остров Дубов) — тот самый Оук, о котором так часто и подробно пишут все последние годы в самых различных периодических изданиях?

И он не годится. Ведь до 1758 года на этом крохотном островишке у берегов Канады находился французский гарнизон, а вблизи постоянно крейсировал французский флот.

Похоже, что Остров Сокровищ расположен не в Атлантике. Но где? Может быть, в Тихом океане?

Конечно, в Тихом океане, и только здесь!

Так утверждают сторонники тихоокеанской гипотезы. Ведь как раз в Тихом океане, на островах Самоа, Стивенсон провел последние годы жизни. Именно здесь