С трудом сдержала смех.

– Нет. Просто женщина катапультируется, если ты дернешь за веревочку тампона, который в ней.

– Наверное, воздержусь, – вернул он телефон на панель.

– Наверное, да, – кивнула я, улыбнувшись. – Ну, так, и?

– Что? – повернулся ко мне парень.

– Что ты хочешь еще обо мне узнать? Ты же за этим приехал.

– Ты же ничего не рассказываешь. Хотя я тебе про барбариски всё рассказал.

– Потому что барбариски – это не глубоко личное, а то, о чем ты спрашиваешь, касательно моего сына и его отца – это уже то, что не каждый обсуждает даже со своими родителями. И для отношений, основа которых секс, как у нас, так глубоко копаться в личном ни к чему.

– И что ты предлагаешь? – черты его лица стали жестче. Он словно старше стал за одну секунду. – Встречаться как в немом кино – потрахались и разошлись?

– Я предлагаю не осложнять. Только и всего. Нам необязательно знать подноготную друг друга, чтобы хорошо потрахаться.

– Ну, обо мне-то ты явно знаешь куда больше, чем я о тебе. За то время, что вела дело моего бати, ты, наверняка узнала обо мне многое.

– Вообще-то, ничего. Ты почти не числишься ни в каких бумагах. Зато в них часто мелькает некий Вяземский А.

– Альбертик, – усмехнулся Ренат невесело и начал нервно теребить руль. – Батин любимчик и мой двоюродный брат.

– В общем, – намерено не стала развивать тему его родственников. – Мы на равных: ты знаешь необходимый минимум о моей семье, я – о твоей. Углубляться ни к чему. Единственное, что я могу просить от тебя, – честность. И гарантирую её тебе.

– В смысле?

– В том смысле, что если кто-то из нас встретит человека, с которым в планах будет не только секс, то нужно об этом честно сказать и закончить наши с тобой отношения, чтобы не травмировать того, с кем в планах не только секс.

– Сейчас такое ощущение, что я во время заключения нашего договора проебал пару строк мелким шрифтом, – качнул Ренат головой. – И что, у тебя уже кто-то появился?

– Нет. Пока нет. Но вполне может появиться. Как и у тебя. Например, с тобой я не планировала вообще никаких отношений и уж тем более сношений, но имеем то, что имеем. Так что возможность появления еще кого-то в моей или твоей жизни не исключена.

– Так есть или нет? – явно нервничал парень. – Много букв, Вика! Я ничего не понял. Займи лучше рот пальцем.

– Засранец! – мазнула по мороженому и ткнула пальцев со сладостью в губы Рената, который вяло отбивался от меня. – Сейчас я тебе займу!

– Не так я себе представлял этот вечер, – смеялся Ренат, обхватив мои запястья. – Я должен был сунуть, а не мне.

– Тогда соси, пока по руке не потекло, – указала я взглядом на мороженое, уже начинающее стекать по кончику пальца.

Недолго думая, Ренат притянул палец с холодной сладостью к своему лицу, обхватил его губами и собрал всё до последней капли.

Внизу живота затянулся горячий тугой узел, пока его язык скользил по пальцу. В темных глазах напротив вспыхнуло знакомое порочное пламя, за которым той ночью следовал оргазм за оргазмом.

– Убери ведерко на заднее сиденье, – скомандовал Ренат сипло и высвободил одну мою руку.

Послушно убрала мороженое назад и шумно втянула носом воздух, когда Ренат, снова удерживая меня за запястье обеих рук, резко перетянул меня на свои колени.

– Что ты задумал? – шепнула я.

– Поесть мороженое, – выдохнул он в мои губы, а затем поцеловал тягуче нежно и трепетно.

Сиденье отъехало вместе с нами назад, спинка немного наклонилась.

– Ты же помнишь про катапульту? – спросила я, потеревшись о его щеку носом.

– Конечно помню. Мне же жалко потолок тачки, – усмехнулся Ренат. Потянулся к пачке с фисташками и открыл её. Вложил очищенную фисташку между своими губами.

– Серьёзно? – прихватила я мороженое с заднего сиденья, намеренно, уткнув лицо парня в грудь.

– Не дразни, – процедила он сквозь фисташку.

– Что-то не так? – невинно захлопала ресничками и будто случайно потерлась о его ширинку.

– Вика, – едва сдерживал себя парень, вцепившись пальцами в мой зад, чтобы зафиксировать меня в одном положении.

– М? – продолжила я хлопать ресничками и слизывать с пальца мороженое, как в какой-то порнухе. – Ты что-то сказал? Прости, я не расслышала.

Едва он успел бы мне хоть что-то ответить, подалась вперед и обхватила губами фисташку, зажатую его зубами. Языком собрала оставшуюся на его губах соль, испытав гастрономический оргазм, когда холодная сладость смешалась с горячей солью его губ.

Мужские ладони скользнули под мою одежду. Длинные пальцы прошлись по позвоночнику и впечатали меня в мужскую грудь.

Я чувствовала, как он дрожит, как с трудом сдерживает себя от дальнейших действий, силясь не переступить красную черту.

– Когда уже можно будет, а? – шепнул страдальчески. – Я уже пять дней не трахался. Рекорд, блять!

– Ещё пару дней. Потерпишь?

– Мне будет гораздо проще терпеть, когда ты слезешь с моих яиц.

– Тогда еще пару минут пыток, – прильнула к его губам, издевательски ухмыляясь.