В здании суда мы встретились с Екатериной. Она была, как всегда, собрана, увидев меня окинула строгим взглядом с ног до головы, а затем остановилась на лице. Её взгляд стал требовательным. Я поняла, что она хочет остаться со мной наедине.

— Андрей, подожди меня, я на минутку, — я отошла в сторону к Екатерине.

— Алика, что чёрт возьми, происходит?! — её глаза вспыхнули, она поджала губы. — Вы мне обещали быть в форме!

— Знаю и я буду, — я пыталась казаться убедительной, но у меня это с трудом получалось.

— Когда? Завтра? У нас суд через пятнадцать минут!

— Мне хватит этого времени, — она в сомнении покачала головой.

— Что на этот раз? — спросила Екатерина, проигнорировав моё утверждение. Она посмотрела мне в глаза своими глубокими и спокойными глазами: в них выражалась недоверчивость и упрёк.

— Всё то же самое. Мне кажется, что тот Андрей, которого я знала, исчез. Рядом со мной в последние дни совсем другой мужчина, — в глазах забегали слёзы, но я сделала огромное усилие, чтобы сдержать их. Мои нервы были на пределе, казалось, ещё чуть-чуть и я сорвусь.

— Алика, — её взгляд смягчился и в нём читалось сожаление, — хочу вас огорчить: когда что-то кажется, в большой вероятности, значит так оно и есть.

Я молчала. Что тут скажешь? Я хотела бы ошибаться, но Андрей делал всё возможное, чтобы меня разуверить.

— Но это не повод вешать нос сейчас! Мы подумаем обо всём после суда, и вместе найдём решение. Я вам помогу. Главное, сейчас спасти его, — адвокат снова приняла свой прежний вид и похлопала меня по плечу, — а теперь соберитесь и нам нужно идти. Улыбайтесь, держите Андрея за руку, будьте уверенной в том, что говорите. У нас обязательно всё получится.

— У вас всё хорошо? — прервал нас Андрей, подойдя сзади и слегка коснувшись моего плеча.

— Да, конечно. Ну что, скоро всё закончится, — я грустно ему улыбнулась.

Что именно я имела под словом «всё», я не знаю. Закончится моя боль и сдержанные слёзы от его поведения в последний период или развязка дела в убийстве Сержио? А может всё и сразу?

Мы прошли в зал. Началось слушание дела. К нашему сожалению, нашёлся свидетель, наш сосед, который утверждал, что видел Андрея около полуночи, как он вернулся домой.

— Я вышел в магазин, — начал сбивчиво мужчина средних лет, — закончилось молоко, а утром я без него не могу, поэтому решил купить его даже если было поздно. Вижу возле дома паркуется машина и выходит он, — сосед брезгливо кивает в сторону Андрея, тот бесстрастно выдерживает его взгляд. — Паркуется, да ещё как-то криво, словно выпивший. Ну да ладно, а мне-то что до него, я дальше пошёл по своим делам, а он направился в сторону дома.

— Синьор Доменико, вы утверждаете, что видели подозреваемого около полуночи у дома, верно? — переспрашивает судья.

— Да, именно. Я хоть и в возрасте, но не слепой. Всех в округе знаю, его уж точно запомнил. Иностранец, только переехал, а уже и машина, и квартира. Не чисто всё это, — полились его догадки, но судья жестом его остановил.

— Спасибо, этого достаточно. Следующий свидетель, — вышла женщина, которую я часто вижу, как гуляет у побережья с собакой.

— А перед этим к синьоре Нардаччи приходил бывший муж, — она с осуждением посмотрела на меня, словно я была застукана в чём-то грязном.

— Продолжайте, — суровый взгляд судьи медленно скользит по всему залу, ненадолго останавливается на мне. Хочется съёжиться от него, но я держусь. Кусаю щёки, чтобы себя не выдать. В голове стучат слова адвоката: «Держаться. Не выдавать себя. Всё получится».

— А что продолжать, и так всё ясно. Я часто гуляю здесь с собакой. Около девяти вечера к ней приходил убитый, пробыл около часа, я как раз возвращалась домой после прогулки.

— И Андрея Колесникова, подозреваемого, не было в это время дома? Не заметили вы его присутствие?

— Его машины не было на парковке, — качает головой женщина.

Вызывали и других свидетелей, но они ничего толкового не могли рассказать. Дело играло не в нашу сторону. Я молча сидела и смотрела на Андрея. Он опустил голову. Екатерина защищала его, приводила весомые доводы, но наша победа висела на волоске. Придвигалась моя очередь. Я подбирала слова для его защиты. Вызвали Андрея.

— Синьор Колесников, где вы были в день убийства синьора Сержио Нардаччи?

— На работе.

— Это может кто-то подтвердить?

— Нет, потому что в офисе я был один, разгребал бумажные дела.

— Ваш офис находится рядом с салоном?

— Нет. Он находится в пятнадцати минутах езды на машине от него.

— Соответственно вас не мог видеть в этот день персонал и ваша актуальная гражданская супруга синьора Алика Нардаччи?

— Да, именно. Я с ними не пересекался в этот день.

— Во сколько вы вернулись домой?

— Около десяти вечера.

— Это может кто-то подтвердить?

— Да, Алика Нардаччи, мы живём вместе.

— Как часто вы задерживаетесь на работе до этого времени?

— Не часто, но иногда приходится.

— У вас были проблемы с синьором Сержио?

— Нет, мы даже не общались.

— Ревновали ли вы его к Алике Нардаччи?

— Нет.

— Не было причины? Как нам известно, Сержио Нардаччи пытался вернуть её, приходил в салон, к вам домой, тревожил звонками.

— Нет, причины для ревности не было, — сухо продолжает Андрей.

— Почему же?

— Потому что Алика — моя женщина, всегда ею была и будет, чтобы не произошло.

— Вы так уверены в этом?

— Да, потому что она любит меня.

— А вы её? — внезапно спрашивает судья и на мгновение зал заполняет пауза. Она кажется бесконечной, моё сердце пульсирует в ушах, я смотрю в глаза Андрея, но они не выражают ничего. Холодные, безэмоциональные. Его непродолжительный взгляд с туманным выражением скользит по мне и губы трогает мрачная улыбка.

— Я позволял себя любить, — потухшим голосом наконец-то выдаёт он и моё сердце пропускает удары. На мгновение мне кажется, что я сейчас задохнусь. Его слова меня царапают. Нет, они меня больно колют ножом в самое сердце. Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. Правда никому не нравится. Но как бы мне не было трудно принять подобное — это правда, которую я настойчиво не хотела замечать.

— И? Продолжайте, — настойчиво просит судья.

— Поэтому у меня не было повода для ревности и тем более для убийства её бывшего мужа, — я открываю рот, хочу закричать ему в ответ, как он осмелился вообще обнажить правду при всех, но обессиленно умолкаю, почувствовав на себе тяжёлый взгляд Екатерины. Бросаю отчаянные взгляды в сторону Андрея, но он уже на меня не смотрит. Он никогда не говорил мне подобного, а наоборот, утверждал в обратном: желал быть со мной, переехал сюда ради меня, разрушил мою семью и мою спокойную жизнь и всё для чего?