К концу дня я уже хотел закрыть ноутбук и свалить домой, когда во входящих выскочило новое письмо. Я с удивлением узнал адресата: та самая колумнистка, к которой обращалась Райли. Что за черт? Неужели Райли по-прежнему пишет в ту колонку? Значит, она расстроена, или грустит, или что-то стряслось? Но почему они продолжают направлять ответы на неверный адрес? Блин, теперь еще и письмо ей пересылать, напоминая о себе! Лучше я им напишу и все выскажу, живо научатся вводить правильный адрес. Пусть сами пересылают.

Поэтому я игнорировал письмо в течение двух чашек кофе, телефонной конференции и трех глав рукописи, которую я редактировал.

Наконец я отъехал от стола и схватился за волосы: к черту все это! Любопытство пересилило, и – да, я открыл имейл. Через секунду я понял, что письмо адресовано не Райли, а лично мне.

«Уважаемый Идиот!

Во-первых, сразу предупреждаю, что я рискую своей задницей, если Ида вдруг узнает о таком неслыханном нарушении конфиденциальности. Но учитывая, что Вы являетесь единственной причиной необходимости писать ответ, Вы поймете меня без лишних слов. Речь пойдет о том, что Вы сделали – или не сделали, выбирайте сами, а значит, все нижесказанное не будет для Вас новостью.

Позорище. А ведь могла бы получиться прелестная история: двое знакомятся из-за перепутанных имейлов, влюбляются – и далее по тексту. Она была на седьмом небе, пока Вы все не испортили. Вы что, рехнулись? Почему мужчинам обязательно надо все похерить своим ослиным поведением?

К счастью, она достаточно умна, чтобы догадаться: Вы бросили ее из глубоко засевшего в Вас страха испытать новую боль. Я даже погордилась за эту неуверенную в себе девицу, которая не начала во всем винить себя. Она, можно сказать, выросла в моих глазах. В отличие от Вас.

Если ее подозрения верны – ну, что вы боитесь бо-бо, – то я вам скажу: отрастите яйца. Она ждет от меня ответа. Клянусь, что посоветую ей забыть Вас и открыть новую страницу. Да-да, она снова обратилась ко мне с вопросом, не сделать ли ей первый шаг, и я ей обязательно запрещу. Нечего ей бегать за Вашей жалкой задницей после того, как ВЫ обгадили всю малину.

Поэтому ставлю Вам условие, Кеннеди Райли или как Вас там: я отправлю ей ответ через неделю. За это время добудьте белого коня, придумайте себе торжественное появление и умчите девушку в голубые дали. Да, и пришлите мне фото (я не шучу). Иначе я посоветую ей забыть такое ничтожество и переспать с первым же нормальным мужиком, который посмотрит ей в глаза. Выбор за Вами.

Покажите характер, Кеннеди! Вы знаете, что делать.

Шевелите копытами!

Сорайя Морган.

(Учтите, без фотографии не поверю. Я держу палец на кнопке – ответ уйдет по адресу)».

Здравствуй, новая неведомая хрень! В голове у меня образовался шквал. Обдумать предстояло многое, но вперед прорвалось отчаянное: какая лошадь?! Да еще белая! Да еще конь!!!

Неудобно было читать письмо Райли «дорогой Иде», но раз оно имело прямое отношение ко мне, я забегал глазами по строчкам, предусмотрительно прикрепленным Сорайей.

* * *

Я перечитывал письмо Райли бесчисленное количество раз. Я догадывался, что сделал глупость, но услышать это от постороннего человека было все равно что ткнуться носом в это самое. Райли готова поверить в мою холодность, когда я только о ней и думаю?!

Я заставил ее сердце трепетать? Ну блин… Я не знал, похлопать ли себя по плечу или пнуть в задницу за непроходимую тупость.

К сумятице в голове и чувству вины добавилась еще и угроза безвестной колумнистки, готовой направить Райли в сомнительном направлении, если я ничего не предприму. Райли точно послушается советов этой идиотки. Что, если она поспешит и легкомысленно отдастся человеку, который никогда не оценит ее по достоинству, и все из желания мне отомстить? Теперь я не только сходил с ума – я еще и ревновал, как Отелло!

* * *

Я хандрил все выходные, не зная, как исправить то, что я так феерически уделал. Я не отвечал на звонки, не принимал душ и не выходил из дома.

В воскресенье мама прислала сообщение, что посылает имейл, который мне понравится. Я отнесся скептически, но открыл ноутбук, а в нем личную почту. Среди спама нашлось мамино письмо с приложением. Я начал читать:

«Перед тем, как нам с твоим отцом пожениться, он по секрету сказал мне, что знал о моей любви задолго до признания. С его слов, у меня был „влюбленный вид“. Я долго считала, что это ерунда, пока не увидела видеосъемку со свадьбы. Получается, твой отец был прав – иногда влюбленный последним узнает, что он влюблен».

Открыв приложение, я сгорбился в кресле, глядя, как оператор панорамой снимает гостей в ресторане, а потом фокусируется на маме и Райли, задавшихся целью переплясать друг дружку.

Райли, держа руки на бедрах, крутила «восьмерку» – я даже подался к экрану, чтобы рассмотреть получше. Мама, глядя на нее, старалась повторить движение, но у нее так не получалось (слава богу). Они начали хохотать, хватаясь друг за дружку и сгибаясь пополам от смеха. Они налетали на других танцующих, что вызывало только новый прилив веселья. Сцена была забавная и отлично показывала характер Райли. Я смотрел видео с улыбкой – первой за много дней – и недоумевал, при чем тут загадочные мамины слова.

И тут камера снова двинулась по залу и остановилась на мне.

Я не подозревал, что на меня смотрят и тем более снимают.

Оператор взял крупный план, и я увидел себя, увлеченно наблюдавшего за Райли. Я ловил каждое ее движение (а оператор, получается, ловил каждое мое). Глаза у меня были широко открыты, зрачки расширены. Губы приоткрылись сами собой, а уголки рта то и дело трогала улыбка. Я смотрел на Райли, как будто она была единственной в зале – черт, даже единственной во вселенной! Тут песня закончилась, и мамино видео тоже.

Я вздохнул, думая о заключительной фразе письма: «Иногда влюбленный последним узнает, что он влюблен». Но я же не влюблен в Райли – или все-таки…

Я ее так мало знаю, и половину нашего знакомства она вообще меня терпеть не могла!

Но…

Я не могу есть.

Я не сплю.

Я не могу ни