это из истории о другом родственнике. Ладно, ну их. Суть в том, что Берни не носил эти часы и всегда держал в сейфе за исключением тех случаев, когда мы носили их в ломбард к мистеру Сингху.

– Берни! Чет! – обрадовался при виде нас мистер Сингх. – Ну как там наши замечательные часы?

Берни положил часы на прилавок. Мы вышли из ломбарда. В кармане у Берни – пачка денег, у меня во рту – недожеванный кусочек жаркого из козлятины. Мистер Сингх – человек что надо!

Мы поехали к Леде. Она и ее приятель Малькольм живут в большом доме в одном из лучших районов Долины, – Леда не раз об этом упоминала. Малькольм же, по ее словам, – «гениальный разработчик программного обеспечения, причем со стабильным заработком».

Мы припарковали машину и направились к парадной двери. Перед домом Малькольма и Леды зеленел большой газон, а вдоль дорожки росли разнообразные цветущие кусты. Я несколько раз задрал лапу (всегда оставляю несколько капель про запас на такие случаи).

Берни постучал. Дверь сразу же открылась, на пороге появился Малькольм с прижатым к уху телефоном. Он разговаривал по сотовому о каких-то пластинчатых контактах. Что за «пластинчатые», я не знаю, зато немного знаком с сумчатыми и даже видел одного такого: на канале «Дискавери» показывали сумчатого опоссума, которого поймала лиса.

Малькольм, продолжая разговаривать, посмотрел на Берни и вопросительно поднял брови.

– Привез долг, – тихо, едва слышно произнес Берни. У него вдруг сел голос?

– Перезвоню позже, – сказал Малькольм в телефон и сунул его в карман. – В чем дело?

– Вот, – сказал Берни, протянул ему несколько банкнот и расправил плечи. Я видел, каких усилий ему это стоило. – Спасибо.

– А-а, пожалуйста, – ответил Малькольм и зажал деньги между большим и указательным пальцами, как будто взял что-то вонючее.

В этот момент за спиной Малькольма появился Чарли с зубной щеткой в руке. Его глаза удивленно расширились.

– Папа?

– Привет, сынок.

– Привет, пап. – Чарли нерешительно сделал шаг вперед. Берни наклонился и подхватил его на руки.

Потом вышла Леда. Они с Берни обменялись несколькими короткими фразами, я почти все пропустил за исключением того, что Берни, мол, достаточно было просто послать чек. И тут Чарли заметил меня.

– Чет-Ракета! – воскликнул он, слез с рук Берни, подбежал ко мне и звонко чмокнул. В ответ я лизнул его в щеку. Чарли запрыгнул мне на спину, я принялся катать его по лужайке. Чарли хохотал, держась за меня маленькими ручками.

– Эй, вперед, ковбои! – крикнул он.

Я несколько раз несильно взбрыкнул, Чарли радостно завизжал.

– Ради всего святого! – воскликнула Леда. – Мои гортензии!

– Были гортензии, – хмыкнул Малькольм.

Через пару минут мы уже ехали домой. Берни почти всю дорогу молчал и, только когда мы свернули на Мескит-роуд, произнес:

– Знаешь, сколько воды уходит на эти чертовы гортензии?

О нет! Опять вода.

Берни уселся за стол и раскрыл лэптоп.

– Надо подумать.

Я посмотрел на нож и опять немножко порычал, но Берни не услышал – наверное, очень сильно думал. Некоторое время спустя он сказал:

– Возможно, Сьюзи права.

Насчет чего? Когда Берни так напряженно думает, ему лучше не мешать. Прошло еще некоторое время. Берни взял телефон и стал делать звонки, один за другим. В последнем разговоре он сказал:

– Если не ошибаюсь, ваш банк кредитует компанию «Пиннакл пик хоумc» в Пума-Уэллс? – Пауза. – Вот как? И когда же это случилось? – Пауза. – Понятно. Всего доброго. – Напарник обернулся ко мне: – Три месяца назад «Западный коммерческий банк» отказал Киферу в выдаче кредита, и, как мне сказали, во всем штате больше не найдется безумного банкира, который бы с ним связался.

Для меня это все – сплошная головоломка. А вот нож на столе, нож Бориса, – совсем другое дело.

Берни вновь защелкал по клавишам. Принтер с жужжанием выпустил несколько листов. Берни помахал ими перед моим носом:

– Гляди, Чет, это иски на удержание имущества компании «Пиннакл пик» за долги. Контора Кифера – карточный домик!

Карточный домик? Одна из моих любимых игр. Я вступаю в самом конце и всегда выигрываю.

Берни отвернулся к компьютеру. Я подошел к столу и порычал на нож. Не удержался.

– Потише, Чет. Я пытаюсь думать.

В доме стало тихо. Мысли Берни витали в воздухе слабым ветерком. Я нашел под столом славное местечко, втиснулся между двумя стульями и закрыл глаза. Стук клавиш приятно расслаблял. Я искренне верю в Берни.

21

Когда я проснулся, глубокая мыслительная работа Берни уже закончилась, и я нашел напарника в ванной. Он хлопал по карманам джинсов, вытащенных из бельевой корзины, очевидно, в поисках завалявшейся сигаретки.

– А, Чет, привет, – сказал он и небрежно бросил джинсы в сторону, как будто собрался стирать. – Не хочешь прогуляться?

Прогуляться? Хорошее дело, особенно сейчас: потухший взор Берни говорил о том, что сеанс раздумий не принес результатов. Моему партнеру лучше всего думается на прогулках, а мне – независимо от времени и места: я в этом отношении непредсказуем.

Очень скоро мы вышли на улицу, с удовольствием поднялись по склону каньона, вернулись обратно на Мескит-роуд и прошли мимо дома Игги. Дом, в котором живет Игги, меньше нашего и слегка обветшал. Там и сям на крыше не хватает черепицы, краска давно выцвела. По крайней мере мне она кажется блеклой, хотя Берни утверждает, что я не разбираюсь в цветах. С чего он это взял, не знаю. Ладно, вернемся к домику Игги. Помимо прочего, дом старый, особенно в сравнении с остальными домами на Мескит-роуд. Это и понятно, ведь люди, которые живут в нем вместе с Игги – мистер и миссис Парсонс, – тоже очень старые. Вроде бы они даже были знакомы с дедушкой Берни, когда тот еще владел большой фермой, или кто-то один из них… подробностей не помню. Единственная современная вещь в доме Игги – электрическая изгородь. Отгородив Игги, тип, который мастерил эти устройства, заглянул и к нам. Он произнес длинную речь об исках и судах, которая навела на нас с Берни тоску. Берни прервал типа, взял в руки новый ошейник Игги и перешел ту самую невидимую линию на газоне, пробуя силу электрического воздействия. Потом он отрицательно покачал головой, и на этом все закончилось.

Однако свободе Игги пришел конец. Поначалу он, как обычно, выбегал на переднюю лужайку, а я присоединялся к нему для разных игр, но когда я уходил, он неизменно бежал вслед за мной. Бедняга долго не мог усвоить, в чем суть изгороди, и всякий раз получал неприятный сюрприз. Теперь он