рядом стоящий стул, и с самым невинным видом, даже не спросив разрешения, набулькал себе из моего термоса заваренный Светкой кофе. Сделав пару глотков, это военно-морское головорезное чудо показательно закатило глаза, показывая весь спектр удовольствия при вкушении божественного напитка и хмыкнуло, демонстрируя свою показную зависть. Но это был мой старый, проверенный друг и только я его знал как облупленного и понимал, чего ему только стоила вот это показная бесшабашность и постоянный позитив по отношению ко всему происходящему вокруг. Складки в уголках глаз, пристальный взгляд, постоянное состояние повышенной боевой готовности, что выражалось всегда в таких позах, что в любой момент времени, он мог отпрыгнуть, уйти с линии огня и защитить ближних. А ведь это все на постоянном адреналине, и дружище Олег, каждую минуту просто безвозвратно сжигал сотни тысяч нервных клеток.

— Ну что, Серега, тяжела Шапка Мономаха? — с легкой подколки начал он разговор, так сказать, с дальнего захода, хотя ведь что-то задумал, ухарь.

Я поднял голову и с иронией посмотрел на него.

— Олежек, ты по делу, или так, цыганочку с выходом исполнить?

Ага, смутишь его таким примитивным обломом, не на того напал и конечно Дегтярев меня не разочаровал.

— Оргул, ты ж у нас целый ученый, вон по параллельным мирам шатаешься, как по женской общаге медучилища, и хочу я с научной точки зрения узнать твое мнение…

Ох и заход. Сейчас что-то сказанет, так что мозги начнут кипеть в попытке все это расшифровать, выведя собеседника из зоны комфорта, а сам начнет под эту марку задавать серьезные вопросы, в надежде получить реальные ответы. Просто, по отношению к чужому человеку — это завуалированный допрос, по отношению к своему — это не совсем этично и совсем не красиво, так конопатить мозги. Ну а в нашем с ним случае это давняя мозгодробительнаяигра, начавшаяся еще с тех времен, когда мы были два молоденьких курсанта. Тогда, в первый раз, это, кажется было еще на первом курсе, мы сдавали экзамены в Севастопольской Нахимке, и вот таким вот экзотическим способом сумели переключить измученные зубрежкой мозги от серьезных изнурительных задач. Скажем так, для нас с ним это была своеобразная расслабляющая гимнастика для ума. И, судя по состоянию друга, ему тоже это было необходимо, учитывая, что вопрос организации и безопасности судьбоносного совещания лежал на его плечах.

— Вот расскажи мне, товарищ генерал, о влиянии лунного света на рост телеграфных столбов, — с самым серьезным видом попросил он.

— Товарищ полковник, а вы подняли нужную тему, — сразу в тон подыграл ему, — как раз мы тут закончили серьезные исследования на тему влияния того самого пресловутого лунного света на половую жизнь кузнечиков. И если провести корреляцию, то можно вывести настоящую математическую связь между половой жизнью кузнечиков и ростом телеграфных столбов в прекрасную лунную ночь.

Оба усмехнулись, прекрасно понимая, что подобную пургу можем гнать целыми часами. Ну, ритуал выполнен, теперь начинается по-настоящему серьезный разговор.

— Что, Олежек, тоже на нервах?

Наконец-то Дегтярев чуть позволил себе расслабиться и развалиться на стуле.

— Ага, есть такое. Ты ж сам понимаем, что мы сейчас начинаем и какие ставки на кону.

Он сделал паузу, а я его не подгонял, понимая, что человеку надо выговориться. Через пару мгновений, он, сформулировав один из важных вопросов, наконец-то выдал.

— Скажи, Серега, сейчас у нас положение аховое, и полный цейтнот по времени, поэтому к тебе в подчиненные напросились и армейцы и «фейсы» с дальнего континента, с сибирских руд. И ты, принял решение их принять. Насколько ты им доверяешь?

— Олег, вопрос, поставлен некорректно. Тема доверия-недоверия в нашем случае это как-то по-детски. Тут стоит вопрос взаимной выгоды и то, как все стороны смогут контролировать друг друга, чтоб не произошло перекосов по власти. А перекос, это значит, что кто-то, рано или поздно, попытается с позиции силы подмять под себя остальных.

— Так ты им не доверяешь?

— Ни на грамм. Я ж говорю, вопрос взаимной выгоды и вынужденного объединения для выживания. На своем уровне, в своих бункерах, они еще могли бы еще как-то протянуть, просто процесс вымирания ну растянулся бы лет на двадцать и все. Плюс система отсроченного удара, которую все тут боимся. Мы им предоставили новую степень свободы. Судя по всему, у них и до нас начала сыпаться вся вертикаль власти, раз народ так резво начал перебегать к нам. Поэтому их переход под наше управление это извечный прием: «не можешь запретить, возглавь». Чем они рискуют? Да ничем. Мы что можем у них на все руководящие места расставить своих людей? Где мы их столько возьмем и где найдем столько времени? Они это прекрасно понимают, поэтому фактически ничем не рискуют, приблизившись к нам таким способом.

— А захватить силой?

— Они друг за другом будут присматривать больше чем за нами. Особенно после того как они у себя профукали аналогичный проект, где третья сила у них под носом попыталась выйти на контакт с фашистами. В данной ситуации мы должны стать гарантом стабильности функционирования всей системы перемещений, при условии, что никто другой не сможет ее подмять под себя. Будем действовать как тот же Людовик XIV, который так всех выдрессировал, что реально он оставался над схваткой, в качестве приемлемого для всех арбитра, а все остальные ступенькой ниже бодаются за право стоять возле короля.

— О как ты загнул. В короли метишь?

— Оно мне надо? Тут главное, что они за это нам предоставляют свои ресурсы, которые мы никогда не найдем в развалинах.

Олег усмехнулся.

— Насколько я знаю, они у нас за спиной попытались установить контакт со Сталиным, но их послали.

— И еще как, и сразу после этого, как ответ и намек мне присвоили генерала и ввели в ГКО. Иосиф Виссарионович умеет ставить на место зарвавшихся генералов.

Олег усмехнулся и уже продолжил за мной, видимо эту тему он с кем-то из наших уже обсуждал.

— Да, согласен. Они для Сталина темные лошадки из капиталистического будущего, а ты свой, проверенный, перепроверенный, и, главное, прозрачный, но, при этом ведущий, а не ведомый, и не позволишь кому-бы то ни было перехватить управление над всей системой перемещений во времени. Сталин как раз таких всегда и двигал — инициативных, жестких организаторов, умеющих отстоять свою точку зрения и отвечающих делами за свои слова. По этим показателям ты фактически свой, а вот они нет. Поэтому нашему генералитету чтобы работать в мире 1942-го года и пользоваться его ресурсами, нужна ширма вроде тебя, Серега. И они это