Разговор волей ни волей вернулся к недавним событиям и, особенно к личностям спасителей.

— Серьезные люди, у таких лучше на дороге не становится. Вы, ваше благородие, вроде как знаете одного из них. Вроде командир, а в бою командовал прапорщик.

— Петр Евсеевич, а ты так и не понял, с кем или точнее с чем мы столкнулись?

Фельдфебель повернул голову к задумчиво идущему рядом капитану. Он тоже был не дурак, и давно понял, что тут дело не чисто.

— Новороссы? Которых пришельцами называют?

— Они самые.

— Серьезные люди. Вон походя сколько германца накрошили.

— Вот-вот. А мой знакомый, Леша Марченко, должен был погибнуть в Мазурских болотах, а вон как бегает и с ручным пулеметом германцев косит.

— Завидуете?

— Нет. Думаю. Про новороссов много гадостей рассказывают, и в основном торгаши, кто на хлебе деньги делал, крестьян обкрадывая, и кто сейчас на русской крови зарабатывает. Но и ты, и я видели, что нас спасли, не убежали, хотя на этих авто запросто могли, и раненных наших не бросили, вон как перевязали, не каждый доктор так сделает.

— Дело говорите, ваше благородие. Да и люди все видели и поняли. Так к чему вы так?

— Да вот думаю, не зря они тут появились, в самый трудный момент. Ждет германцев кровавая мясорубка, похлеще той, что мы видели.

— Все равно нехорошо это, не по христиански.

— Да, а нам не оставили выбор. Но генерал-новоросс о чем говорил? Не нужна нам эта война. И прежде чем с германцами договариваться, надо им зубы пересчитать, чтоб уважали и слушали, и в следующий раз побоялись даже косо смотреть.

— Вы, вроде как социалист, говорите. Не боитесь?

— Чего, Петр Евсеевич? Я не социалист, я просто хочу, чтобы русские люди жили хорошо, богато и долго. Что в этом плохого?

— Ну, так дело нужное.

— А вот как раз новороссы этим и занимаются. Главное чтоб революции не было, то есть смуты, тогда всем будет плохо. Я Лешке шепнул, что если надо будет, пусть обращается.

Фельдфебель понимающе хмыкнул, кивнул головой в знак согласия.

— Если так и меня берите с собой.

— Учту Петр Евсеевич.

Глава 7

После серьезного и весьма знакового, можно сказать, эпического и судьбоносного заседания ГКО в мире 1942-го года, передо мной теперь стояла задача, так сказать, провести разъяснение и сформулировать первоочередные задачи перед своей группой единомышленников. Поэтому я по закрытым каналам заранее известил всех заинтересованных лиц и были проведены подготовительные работы по организации расширенного совещания. Тут пришлось озаботиться и соответствующим помещением, и конечно организацией безопасности, ну конечно и исключить прослушку, уж слишком важные вопросы будут обсуждаться. Всем заинтересованным лицам были сброшены вопросы, которые они должны были проработать в рамках своих возможностей и функциональных обязанностей. Причем всем было понятно, что после моего визита в 1942-й год и участия там в ГКО, произойдут определенные изменения в общей стратегии развития всего нашего анклава, вот соответствующие разъяснения люди и хотели получить, да и нужно было срочно прорабатывать материально-техническую базу для реализации моих «наполеоновских» планов.

Я вновь готовился озвучивать свои идеи и планы, как на ГКО и на личной встрече со Сталиным, но с некоторыми обязательными уточнениями и дополнениями, которые существенно расширяли картину того, что я до этого рассказывал нашим союзникам.

Такова уж и политика, и тем более, разведдеятельность, где каждое решение, каждое действие несло несколько функциональных нагрузок. Одноуровневые операции это удел школьников и бизнесменов от ларька, а с нашим нынешним статусом и с тем перечнем задач, которые необходимо решить, чтоб обеспечить выживание человеческого анклава на умирающей планете, приходилось прорабатывать решения минимум на трех-четырех уровнях. Вот третий, но не самый последний, мы должны будем сегодня обсудить на расширенном собрании. Сюда были приглашены и руководители ФСБ и Министерства обороны Российской Федерации, которые, с некоторых пор, совершенно добровольно, перешли под наше руководство, а формально, так сказать, на равных правах вошли в высший совет.

С легкой руки того же Саньки Артемьева, всецело поддержанного Дегтяревым и остальными активными членами «Банды Оргулова», так или иначе, принимавшими участие в проекте проникновения в 1914-й год, наше сообщество уже фактически однозначно называлось «Новоросский Экспедиционный Корпус». Сначала это конечно было все в шутку, когда готовили форму, символику, шевроны, бланки документов, при планировании операции в Царской России, а потом как-то даже сами в это верить стали, прижилось то название. Все-таки основной костяк всего анклава составляют профессиональные военные и выстраивание вертикали власти по привычным нам, армейским, проверенным временем лекалам, стало лишь вопросом времени, а теперь возникла необходимость все это формализовать и выразить в виде законченного, юридически грамотно построенного решения. А в такое время, когда человеческий вид на планете находится на грани вымирания, решения принимаются не тупыми выборами, а просто подтверждаются силой, которая способна удержать эту самую власть, обеспечить выживание и стабильность. Поэтому данное собрание силовиков и должно было поставить большую и жирную точку в формировании Новоросского Экспедиционного Корпуса, как политической силы не только в мире 1914-го года, но и в нашем, умирающем мире, и в мире 1942-го года.

Перед собранием, я заранее выехал на объект, выбранный и подготовленный на окраине Симферополя, где имелся подходящий конференц-зал. Там, пока было время, разместился в небольшой комнатке, примыкающей залу, и при свете светодиодного аккумуляторного светильника просматривал распечатки и предварительные расчеты по космической программе, основанной на использовании нашей системы пространственно-временных порталов. Из-за того, что помещение выбирали в первую очередь исходя из мер безопасности и соблюдения режима секретности, много внимания уделили герметизации и очистке, но вот с отоплением были проблемы, поэтому мне пришлось сидеть в застегнутом бушлате и шапке. К тому же здесь не было вообще никаких источников ни электроэнергии, ни тепла, чтобы никто слишком умный не смог поставить стационарные устройства аудио-видео записи, которым как раз и нужна постоянная подпитка. А низкая температура в помещении резко уменьшала срок жизни элементов питания любых автономных подслушивающе-подглядывающих устройств, если кто-то все же сумеет что-то такое установить. Паранойя в таких вопросах была вполне объективным и нужным фактором. Ну а то, что люди принесут на себе, то будут на входе жестко контролировать бойцы охраны.

Через несколько минут тишины и тихогошелестенья бумаги и беззвучных мазков пальцем по экрану электронного планшета, в помещение как вихрь ворвался Дегтярев. Он со своей фирменной ухмылочкой прошествовал ко мне и плюхнулся на