Стоило ликейцу дотронуться до Кридла, тот резко ударил солдата затылком по лицу и бросился на арбалетчика. Противник не ожидал дерзкой атаки и нажал на спусковой крючок, но наемник успел направить оружие вверх.

— Не в этот раз. — Кридл пнул ликейца между ног.

Пока он возился с врагом, из кустов выскочил командир отряда — худощавый воин с разрисованным краской лицом и коротким клинком. Он тотчас побежал защищать товарищей.

— Pentalo! (Сдохни!), — выкрикнул ликеец, занося меч. В ответ находчивый наемник скинул с головы капюшон; коса темной змеей упала на плечо. Он ловко крутанул ей. Лезвие в волосах прошлось по глазам командира, и тот с воплями принялся кататься по земле. — А-а-а! Skotos! (Убейте!).

Еще несколько человек ринулись убивать Кридла. Тот успел подскочить к лошади и выдернуть меч из ножен, прежде чем она с истошным ржанием не встала на дыбы. Отряд окружил Кридла.

— Сзади! — успел крикнуть наемник, и лошадь копытами врезала по голове глуповатого воина.

Кридл крепко обхватил рукоять смертоносного оружия, дол которого украшали руны, отливающие иссиня-бледным светом. Опасный, изящный клинок из тайников братства в стародавние времена был выкован умелым кузнецом Антуаном Де Хлаамусом Пруффенгаузером. Его клинки не тупятся годами, они прочнее камня и так редки, что многие ценители искусства готовы потратить все до последней монеты лишь бы подержать в руках венец кузнечного ремесла. Во всяком случае, так поговаривают.

«Сейчас эти ублюдки познают ярость легендарного меча!»

Кридл обрушил мощь оружия на первого противника, и лезвие с поразительно громким звоном разлетелось на тысячи осколков.

«Какого…», — подумал наемник, с изумлением таращась на голую рукоять.

Толпа рычащих и разъяренных ликейцев двинулась на него. Он уже был готов драться до конца, но кто-то ударил эфесом по голове. Кридл потерял сознание еще до того, как распластался на дороге. Последнее, что он услышал — тревожный крик Пискуна. Сокол беспомощно кружил над трактом, не в силах помешать врагу.

— Сними с него мешок, — прозвучал уставший голос.

«Превосходный ликейский выговор. Кто-то из знатного рода?».

— Он может быть шпионом, капитан! — возразил другой, более молодой и бойкий. Кридл знавал таких людей. Сумасбродные юнцы, которые не всегда понимают, за что сражаются.

Послышался тяжкий вздох, словно на плечах капитана держится половина мира.

— Агопайос, какой из него шпион? Он больше походит на наемника. — Капитан усмехнулся. — Который уже пришел в себя и превосходно знает ликейский.

«А он хорош».

— Что?! — испуганно воскликнул юноша. — Тогда тем более надо убить его!

«В благоразумии ему не откажешь, чего не скажешь о капитане».

— В любом случае мне надо с ним поговорить. Снимай мешок, живо! — скомандовал мужчина.

Недовольные бормотания продолжились, даже когда солдат стащил с головы Кридла мешок. Наемник зажмурился от внезапно хлынувшего в глаза света и попытался пошевелить руками. Оказалось, его посадили на стул, а затем крепко связали.

Капитан не торопился начинать беседу, поэтому у Кридла было время хорошенько осмотреться. Он находился в небольшой сухой пещере. Она, по всей видимости, являлась тюремной камерой у мятежных ликейцев. Как правило, в Ферксии кидали в самую зловонную и влажную яму, чтобы развязать язык.

Капитан — лысый мужчина средних лет с короткой бородой и синяками под глазами — сидел напротив. При нем не было оружия, лишь плотный кожаный доспех с гербом Ликеи (златогривый лев с двумя скрещенными клинками).

— А теперь оставь нас, — ровно сказал мужчина.

— Но отец… — вновь возразил юноша.

Капитан бросил на мальчишку суровый взгляд, и тот повиновался, стыдливо опустив голову.

— Ну так где я прокололся? — преспокойно спросил Кридл.

Ликеец чуть подался вперед.

— Обычно люди визжат и умоляют их пощадить. А ты даже не вздрогнул, а терпеливо вслушивался в разговор. Кто ты и зачем явился?

Кридл повел плечами.

— Меня зовут Кридл, и я обычный наемник, который ехал через лес, как на него налетела толпа солдат, скрутила и притащила в уютную пещеру. Еще вопросы?

— А мне вот кажется, ты из Ферксии. Не заметил предупреждений?

Кридл сделал вид, что задумался.

— А, это та табличка, где в двух словах пять ошибок?

Капитан понимающе улыбнулся.

— Я командую воинами, а не учеными. — Он снял с пояса флягу и отпил. Кридл сглотнул. Из-за этой передряги у него горло пересохло. — А ты, стало быть, многое знаешь, раз не только понимаешь язык, но и умеешь читать. Редкое качество для простого наемника.

«Что за игру он ведет?».

— В школе хорошо учился, — буркнул Кридл.

Капитан потер бородку, с хитрым прищуром поглядывая на пленника.

— Дерзкий мальчишка. От тебя разит высокомерием и пренебрежением к человеческой жизни. — Мужчина глубоко вдохнул. — Так же как и кровью. Оттон умеет натаскивать своих бешеных псов.

— Я. Не. Ферксиец, — отрезал Кридл. — Да и ты не простой капитан. Складно говоришь, не бьешь меня. — Наемник ехидно ощерился. — Или вдруг ликейцы вылезли из пещер и неожиданно поумнели?

Кридл заметил, как его слова задели капитана. Тот грозно засопел, борясь с желанием треснуть пленника.

— Все мы знаем истории о грозном царе Леосе, — продолжал издеваться Кридл. — Доблестный муж горой встал у Ущелья Мертвецов, чтобы что? Умереть глупой смертью вместо встречи с союзниками? Похвалиться мускулистым телом? В толк не возьму, зачем было гробить свою жизнь.

Глаза капитана налились неудержимым гневом.

— Поумерь свой гонор, сопля, — прошипел он, а потом встал, сжимая внушительные кулачища, и направился к выходу.

— Агопайос! — выкрикнул он. — Пригляди за пленником.

— Уже уходишь?

Капитан обернулся.

— Я скоро вернусь… ферксиец.

— С чего это вдруг?

— Мы говорили на ферксийском.

* * *

— С этого и надо было начинать! — вскинув руки, восторженно воскликнул фэй.

Глаза эльфа загорелись страстью от возможности выиграть нечто большее, чем человеческого ребенка. Фэй жаждал схватки с ней, чтобы хоть как-то скрасить пресную, бессмысленную и вечную жизнь.

— И во что ты хочешь сыграть, ведьмочка? — спросил фэй и развалился в кресле. Тщеславная улыбка не сходила с его лица.

«Самодовольный гад, — мелькнуло в голове Лисандры. Она тотчас заглушила мысли, опасаясь, что фэй уже копошится в ее сознании. — Но вопрос хороший».

Лисандра на минуту задумалась. Она никогда не считала себя опытным игроком в любые игры, будь то карты, кости или закидывания крохотного шарика в лунку с помощью кривой палки. Ребячество, да и только. Вдруг на Лисандру нахлынули воспоминания и образ возлюбленного. Неас — статный и любознательный юноша весь красный от возмущения показывает Лисандре, как играть в шахматы. «Во время партии проявляются слабости нашей души, не будь так легкомысленна!». Она усвоила урок и теперь могла навязать борьбу любому, кто решится бросить ей