Помимо платьев и нижних сорочек мне нужны были ещё новые панталоны и пара ночных сорочек. Когда мне выложили их на прилавок, то тут уже скисла я. Панталоны были почти по колено! Можно сказать, штаны! Я даже недоверчиво подняла умоляющий взгляд.

— Что-то не так? — тут же участливо спросила торговка, наклонив голову набок.

Хорошо хоть по-змеиному не изогнулась, хотя ей хотелось, я уверена, извернуться так, чтобы наконец увидеть, что я скрываю в глубине своей душонки.

Понимая, что для здешних это была норма, я только передёрнула плечами и ответила, что всё нормально. Ночные сорочки своим видом уже не так шокировали. Но подол по самые пятки всё-таки не обрадовал. Я не привыкла спать в таком коконе.

А вообще здешняя мода напоминала ту, которая у нас давно канула в прошлое.

Побродив поблизости от лавки швеи, где подгонялись платья, я зашла ещё к сапожнику и купила сапоги попроще тех, которые были на мне. Под новым платьем старых сейчас не было видно, но верхом на коне подол задерётся. Я даже такой мелочью не хотела привлекать внимания.

Вернувшись в лавку к швее, я встала в ожидании у прилавка. В помещении присутствовали ещё две женщины, лениво перебиравшие ткани. Мне казалось, что они пришли сюда больше языками почесать, чем за покупками. В их болтовню я не вслушивалась, пока в лавку не зашла ещё одна женщина.

— Слышали новость? — с ходу спросила она, сверкнув возбуждённым взглядом. — Прибыл ещё один караван!

— Это была бы новость, не знай мы о ней уже как полдня, — с презренной насмешкой ответила та, которая стояла ближе к вошедшей.

Но женщина не сдавалась. Она горделиво вскинула пару подбородков и сказала:

— Но вы точно не слышали о том, что новоприбывшие разыскивают кого-то в городе.

Реакцию сплетниц я не видела. В глазах на секунду потемнело. Я глубоко вдохнула, стараясь прийти в себя. В этот момент из закрытой части магазина вышла швея и выложила свёртки на прилавок. Я как в тумане поблагодарила, оставив горсть монет, сгребла всё в кучу и стремительно направилась к двери.

Вышла я за порог с принятым решением.

В дом Лары с покупками я ввалилась уже к ужину. И буквально с порога объявила:

— Завтра утром я уезжаю.

Сначала мне показалось, что Лара невозмутимо приняла новость. Но, когда мы сели есть, она быстро выпроводила Элека из-за стола. Я старалась скрыть панику, клубившуюся в груди, словно вихри ледяного ветра.

Лара села на стул рядом. К своей порции пирога с мясом она даже не притронулась.

— Я тут подумала о твоём отъезде. Лучше езжай лесом. Я сама так сюда добиралась. Дольше, но на дороге к тебе могут возникнуть вопросы. А если всё-таки на кого-то наткнёшься, то говори, что ты купчиха и направляешься на поиски интересного товара. Отговорка не идеальная, но хоть что-то.

Я с недоверием посмотрела на Лару, проглатывая прожёванный кусок пирога, вкуса которого не чувствовала.

— А разве в лесу не опаснее?

— Грабители или разбойники могут быть и на дороге, и в лесу, так что разницы никакой. А вот патруль на дороге ты точно встретишь. Они часто разъезжают между городами.

— Патруль? — совсем уж обалдело переспросила я. О каких подводных камнях этого странного королевства я ещё не знала?

Лара шумно выдохнула, прежде чем ответить.

— Посланники церкви истинного света, — выплюнула она, словно произнесла скверное ругательство. — И ты должна остерегаться их сильнее всего. Они в женщинах видят по большей части одно зло.

Ненависть Лары, прозвучавшая в словах, навела на определённые мысли, вытеснив на время искреннее удивление услышанному.

— Ты из-за этого уехала из Лонта?

Она отвела взгляд, вцепившись в передник так, что костяшки пальцев побелели.

— Да. И тебе говорю, не суйся туда. Но твои страхи сильнее тех, которые ты ещё не познала. Я это понимаю. Но не пытайся выспросить у меня больше. Я и так нарушаю все писаные и неписаные правила. Если кто-то узнает, что я тебе такое говорила, особенно про церковь, мне несдобровать.

Глубина произнесённых слов добавила последнюю каплю в чашу удивления. Я отложила вилку и откинулась на спинку стула.

Лара, судя по всему, скрывалась от этих церковников. Всё веселей и веселей.

— Я никому не скажу, что ты мне что-то рассказывала. И вообще твоё имя не произнесу, — сказала я серьёзно, чтобы успокоить напуганную женщину.

Но кто успокоит меня?

Глава 17. Одичание

Из дома Лары я выехала рано утром. Сонливость помог выветрить свежий воздух. Сидя на коне, я куталась в новый простоватый плащ-накидку с завязками и глубоким капюшоном. Свой бархатный пришлось оставить у Лары, он слишком отличался от моды Карсы. Новый плащ был непримечательного тёмно-синего цвета с еле заметной каймой вышивки чёрными нитями. Узоры представляли собой незатейливые вензеля. Я тяжко вздохнула. Вспомнились интересные смелые образы, которые я примеряла в Лонии, особенно во дворце. Никогда не думала, что буду скучать по таким вещам. Но Карса, казалось, во всём готова была давать сравнение в пользу Лонии, что не могло не удручать.

Несмотря на ранний час, город уже не спал. Проезжая по улицам в утренней какофонии звуков, я встречала больше людей, чем ожидала увидеть. Намного больше.

— Да что ж вам всем не спится! — негромко воскликнула я, натягивая поводья, чтобы не наехать на какого-то шибко спешащего мальчугана с деревянным ящиком в руках.

Такое количество прохожих заставляло нервничать. Я ни на секунду не забывала, что в город прибыли люди, которые кого-то искали. Каков шанс, что они не по мою душу? Мизерный. Просто потому что это было бы слишком невозможным совпадением.

Я старалась скрыть от каждого лицо, и в то же время всматривалась в прохожих, выискивая знакомые черты. Особенно цеплялась взглядом за хорошо одетых мужчин. Как только я видела в толпе светлые волосы, сердце начинало ускорять ритм, чтобы в следующую секунду успокаиваться, потому что мимо проходившим оказывался очередной незнакомец. В моменты, когда понимала, что это не Ленар, я испытывала облегчение, но в него вплеталась толика разочарования. Чувство удивляло и одновременно казалось правильным. Но легче от этих противоречий всё равно не становилось.

Настоящее облегчение я почувствовала, проехав последние дома Кефла. Словно оставила в грязных улочках половину своей ноши под названием «страх». Но это была лишь