Шрифт:
Закладка:
Услышав историю жизни подполковника от его начальника штаба, я мысленно выругался и пообещал себе нормализовать рабочие отношения с командиром этого батальона. Он, со своим опытом может очень серьёзно помочь!
Да и, как оказалось, опять во всём виноваты женщины! Да и в голове у меня сразу всплыли слова песни, которую точно мог бы петь в молодости этот неоднозначный офицер. Конечно, если бы эта песня была написана к тому времени:
Ваше блогородие, госпожа удача,
Для кого ты — добрая, а кому — иначе,
Девять граммов в сердце, постой, не зови.
Не везёт мне в смерти, повезёт в любви!
Подполковнику в смерти не везло. В любви, кстати, тоже.
А мне?
В смерти, вот, не повезло — дали второй шанс.
А в любви? Там не везло — всё больше один был. А здесь?
А здесь Тереза…
Глава 23. Пари
Зря я плохо думал о французе. Да, с подполковником Каней он был близко знаком, но несмотря на это, к своей работе он подошёл со всей серьёзностью, и, даже, некоторой дотошностью, присущей больше немцам, чем гражданам, родившимся в стране великих писателей и поэтов Андре Бретона, Арюра Рембо и многих прочих, кого родила французская земля.
Как-то незаметно проверка батальона подполковника Кани переросла и в проверку моего батальона. Причём к ней присоединился незнакомый капитан-танкист из Варшавы, пара незнакомых майоров с пехотными знаками отличия (вестимо, тоже из столицы — слишком уж на них мундиры богатые. В Познани такие себе далеко не все вышестоящие офицеры шьют), а также сам генерал Кутшеба.
К чему-то такому я и готовился заранее, поэтому мною была подготовлена целая программа показательных выступлений для вышестоящего командования. И в этом мне помогло мероприятие, которое я пару раз видел по телевидению двадцать первого века.
Да-да! Я решил устроить им танковый биатлон!
Правда — немного видоизменённый.
Так, например, в моей реинкарнации, данное состязание состоит только из двух этапов:
Первый из них — индивидуальная гонка. Участвует по три экипажа от команды (танковой роты). Старт раздельный — по одной машине от каждой команды одновременно. После того, как танк-победитель первого тура (круга) завершит испытания и вернётся на старт, движение начинает второй экипаж команды. На этом этапе каждый танк должен пройти на максимальной скорости маршрут общей длиной в пять километров, преодолеть водную преграду, «змейку», «мост», после чего сделать три выстрела и поразить три мишени, изображающие танки противника с места, после чего уничтожить две мишени с ходу (на этот раз на поражение каждой мишени даётся уже по два снаряда). В случае, если один из снарядов не находит свою цель, экипажу назначается штраф — дополнительный круг, длиной полкилометра за каждую неуничтоженную цель. По итогу — время считается по последнему танку из команды, завершившему все мероприятия.
После того, как все танки отстрелялись и вернулись на исходные позиции, для экипажей, зрителей в лице танкистов и ремонтников батальона, которые видели такое мероприятие впервые в жизни, а также для офицеров и генералов, прибывших с проверкой, подогнали несколько полевых кухонь, где накормили «от души». На первое выдав густую похлёбку, хорошо сдобренную отваренным куриным мясом; на второе предложили — ещё горячую тушеную капусту. Запивать всё это предлагалось сладким чаем. Офицерам же можно было выбрать между горячим шоколадом, кофе или чаем.
После обеда где-то час был потрачен на осмотр техники, после чего был проведён второй этап соревнований:
На этот раз танкистам, следуя в составе взводов из трёх машин, требовалось уничтожить по всё те же три мишени каждому экипажу с короткой остановки, по две мишени с ходу (по тем же правилам, разве что, в случае промаха одного танка из взвода, всё подразделение отправлялось на дополнительный круг). После уничтожения всех мишеней, взводы на максимальной скорости должны двигаться к финишу, через всё те же «мосты», «змейки» и водные преграды. Вот только по моей команде, на маршруте у них могли произойти различные нештатные ситуации.
Так, например, во время переправы одного из взводов, я взял наушники с микрофоном и коротко, но твёрдо отдал новую вводную:
— Сосна-три, во время переправы по вам был открыт артиллерийский огонь слева. Танк потерял ход. Загорелся. Командир машины тяжело ранен!
— Понял вас, Граб-1! — Коротко ответил танкист, после чего один из танков 7ТР застыл прямо посреди канавы с водой.
Офицеры на наблюдательном пункте вопросительно уставились на меня, после чего увидев доброжелательную улыбку, вновь прильнули к своим биноклям.
От своего бинокля не отрывался и я:
Вот танк с намалеванными небрежно-криво большими белыми цифрами «2–1», означавшими принадлежность к командирской машине второго взвода, остановился, как-то неуверенно застыл, после чего у него открылись люки. Из одного из них высунулся танкист в ребристом шлеме, похожим на те, что были в ходу у советских танкистов, после чего широким замахом выбросил две дымовые шашки в противоположную от наблюдательного пункта сторону. Дождавшись, когда дым прикроет машину со стороны вероятного противника, два танкиста, прижимаясь к броне, вытащили третьего, и, быстро потащили к берегу — в ту сторону, куда уже успели переправиться два оставшихся танка взвода, которые маневрировали неподалеку, обозначая «активные действия по уничтожению вероятного противника».
Уложив «раненого» на ровное пространство, один танкист остался перевязывать раненого товарища, а второй бросился к оставленному танку, после чего вооружившись огнетушителем, начал имитировать тушение боевой машины.
Вновь поднеся микрофон к лицу, даю следующую вводную:
— Двигатель уничтожен. Огонь потушен. Машину следует забрать.
Сосна-4 и сосна- 5 — тут же бросились к броду.
Вскоре, через какой-то десяток минут, танк был вытащен на сухую поверхность, а раненый закреплён на одной из машин на броне, благодаря специально сделанным скобам для десанта.
Различные «неприятность» случались из другими командами. Правда, время на решение «типовых» чрезвычайных происшествий засекалось отдельно.
Ну а после финала всех команд, участвующие в соревнованиях танкисты, постреляли по ростовым мишеням из табельных пистолетов. К последнему испытанию, кстати, решили присоединиться и проверяющие офицеры. Среди них даже небольшой тотализатор организовался.
Офицерской стрельбой, видимо, решив вспомнить молодость, руководить взялся сам пан Генерал Кутшеба.
— Смена! На позиции! — Не громко, но твёрдо приказал генерал.
Четыре офицера послушно направились к исходным позициям для стрельбы.
— Оружие заряжай!
Четверо штабных офицера повыдёргивали свои пистолетики из кобур и застыли в ожидании следующей команды.
— Магазины, снаряжай!!
Пара «пехотных» майоров из
