Шрифт:
Закладка:
— Ёпт! — выдохнул я фальцетом.
— Оскорблять вздумал? — недобро прошепелявила старушка в цветастом свитере и с металлическими наручами.
— Что вы, достопочтенная, это имя моё. Ёпт я, — я выдавил кислую улыбочку.
— Симпатичный, — ободрила вторая бабуля, опираясь на полуторный прозрачный меч, как на обычную клюку.
— Простите его, уважаемые, — Ибун слегка поклонился, с трудом сдерживаясь, чтобы не заржать, — мы в бани спешим. Ночь выдалась непростой.
— Ну бегите мальчишки, чего уж, — великодушно позволили нам охранители покоя двора и спрятали оружие неуловимым движением.
Тут я заметил, у одной из них на запястье очень тонкий браслет из абсолютной тьмы, подозрительно похожей на ту, что скрывала лестницу гробницы. Уж не пресловутые ли это пространственные хранилища? Ну и спросил об этом товарища, когда мы миновали двор с бдительными бабулями.
— Не совсем понимаю о чём ты, — ответил он задумчиво, — хранилища у них точно были, но такие артефакты обычно на виду не носят.
Пока я размышлял, стоит ли рассказывать ему о своей способности, мы подошли большому каменному зданию, стоящему особняком от прочей застройки.
«Баня Хуяня» гласила вычурная вывеска, несколько смутившая меня созвучием. Не смотря на раннее утро, дверь уже была гостеприимно распахнута и наполняла уличный воздух ароматом трав, мыла и, как ни странно, еды.
Внутри нас встретил небольшой холл с улыбающимся мужчиной преклонных лет за высокой стойкой из тёмного дерева и коридор со множеством дверей, уходящий влево и вправо от него.
— Добро пожаловать, уважаемые гости. Меня зовут Хуянь и я с радостью сделаю всё, что в моих силах, чтобы обеспечить вам достойный отдых, — он слегка поклонился и спросил: — Желаете баню на духовных травах или на обычных?
— На духовных, — ответил Ибун не раздумывая и добавил экспертным тоном: — Танцовщицу, вина и еды на двух крепких воинов, и чтобы мяса побольше! Мы задержимся до полудня.
Тут-то я и понял, что все имели в виду, когда говорили, что имя «Серёга» не моё! Когда владелец представился, то у меня не возникло и тени сомнения, что эти жиденькие усики, жалкая бородёнка и заискивающий взгляд могут принадлежать только Хуяню! Ну вылитый Хуянь, с какой стороны не взгляни!
— Разумеется уважаемый, — заискивающая улыбка Хуяня стала ещё шире, — четырнадцать тысяч дэн.
— А где утренняя скидка? — нахмурился Ибун.
— Это со скидкой, уважаемый.
— А как же «храмовники отрицают всё мирское»? — ехидно спросил я.
— Вот они пусть и отрицают, — нехотя проворчал он.
Пока я преисполнялся подозрений, Ибун открыл молот и вытащил оттуда пригоршню разноцветных камушков и ссыпал их на небольшую дощечку, ловко протянутую улыбающимся Хуянем. Точно такую же дощечку и мои камни на ней я видел у Мяу, так что, с интересом приблизился, чтобы лучше разглядеть процесс обмена.
Оказалось, что этот невзрачный кусок дерева был чем-то вроде весов, с самым обыкновенным четырёхзначным, полупрозрачным барабанным счётчиком в уголке. Видимо эта штука определяла запасы духовной энергии, потому как Хуянь озвучил «четырнадцать тысяч сто тринадцать» и отсчитал сдачу двумя голубенькими монетами. На первый взгляд они были идентичны, и я быстренько сгрёб их, чтобы подробнее разглядеть
С одной стороны монеты была искусно выгравирована статуя Церкви Восхождения, а с другой, соответственно, Церкви Нисхождения. Не трудно догадаться, кто рулил финансовыми потоками в городе. Отличались они только весом, причём существенно.
— Следуйте за мной, уважаемы гости.
Хуянь проводил нас до одной из дверей и откланялся, пообещав, что скоро наш заказ будет выполнен. Ибун по-хозяйски толкнул крепкую дверь и вошёл в помещение. Я следом.
— Да вашу мать! — не удержался я, замерев в дверях, пока Ибун деловито стягивал с себя остатки штанов.
— Что не так, друг? — не оборачиваясь спросил он.
— У вас тут везде внутри больше чем снаружи?
— А, ты об этом… — он хохотнул, — чаще всего. Города слишком маленькие, чтобы вместить всех желающих жить спокойно, поэтому почти везде ставят пространственные формации. Как думаешь, сколько в городе людей?
Пока я размышлял, он пересёк просторный зал с большим бассейном в центре и встал под почти привычной душевой лейкой, из которой тут же потекла вода. Взяв пузатую баночку с полки, он от души намылился и стал интенсивно тереть себя мочалкой.
— Да откуда мне знать… — отмахнулся я и тоже поспешил раздеться, чтобы приступить к столь вожделенной процедуре помывки.
— Если говорить о Сиге, то около двадцати миллионов, — поделился он знанием, фыркая от попадающей в рот воды. — Ещё в окрестностях столько же.
— И на кой мне информация? — поинтересовался я, с удовольствием подставляясь под струи чистой горячей воды и не особо веря в эту чушь, поскольку город даже близко не был похож на Москву размерами и этажностью
— Чтобы ты не удивлялся толпам, когда мы отсюда выйдем и был аккуратнее, — он посмотрел на меня с серьёзным видом, — с церковниками повезло, но тут могут убить просто за косой взгляд.
— Понял, принял, — я кивнул и намылился.
Пока я яростно оттирал заскорузлую корку грязи, подозрительный тип по имени Ибун плюхнулся в неглубокий бассейн и расслабленно уселся там, откинувшись на бортик и широко раскинув руки. В этот момент раздался деликатный стук в дверь.
— Заходи, — крикнул здоровяк.
Вошли две девушки. Одна несла широкий поднос с огромной непрозрачной бутылью, мисочками, стаканами и тарелками с горками еды, а вторая была с корзинкой какого-то сена. Первая девушка была одета в свободные короткие белые штаны и просторную рубаху, а вот другая щекотала воображение полупрозрачной не то ночнушкой, не то мешковатым платьем из занавески до колен.
Они совершенно не смущались пары голых мужиков, а голые мужи совершенно не стеснялись их. Пока первая разгружала поднос на широкий стол в углу помещения, вторая вошла в воды бассейна и медленно двинулась к его центру, бережно вынимая травы из корзинки и слегка притапливая их. Когда корзинка опустела, она оставила её на краю бассейна и погрузилась в воду по шею, придерживая свои длинные волосы, чтобы они не намокли.
Отмывшись, я последовал примеру Ибуна
