потому что боялся быть отвергнутым, черт бы меня побрал. Ты не вела себя бесстыдно, и поцелуй, который ты подарил мне тогда, помог мне пережить два года ада.

Он замолчал, явно потрясенный.

— Прости меня, я не поберег себя. И я вернулся к тебе на три года позже и не в лучшем виде, но я—

Сильвия не осознавала, что плачет, пока не услышала, как Себастьян прервал свою речь невнятным ругательством. Через несколько секунд он был рядом с ней на диване, заключая ее в свои сильные объятия как раз в тот момент, когда первый всхлип сотряс ее тело. Она уткнулась лицом ему в плечо и заплакала.

— Ах, моя дорогая, — пробормотал он.

Хрипловатое ласковое обращение заставило ее слезы потечь гораздо быстрее.

— К-как он мог это сделать? — спросила она, подавляя очередной всхлип.

— Все это в-время. Когда он знал, что мое сердце р-разбивается.

Большая рука Себастьяна скользнула по ее спине.

— Твой отец хотел для тебя лучшего.

И для себя. Невысказанные слова повисли в воздухе между ними. Папа сказал ей, что она может выйти замуж за того, за кого пожелает, но все это было ложью. Он никогда не хотел, чтобы она выходила замуж за солдата — даже за солдата, который был вторым сыном графа. Нет. Он хотел иметь зятя, который был бы достаточно богатым, чтобы оплатить его игровые долги.

— Он поставил все на кон в той последней игре, — сказала она Себастьяну в тот день в амбразуре окна. — Осмелюсь предположить, что он бы поставил и на меня, если бы вовремя подумал об этом.

Но он подумал об этом. Это было то, что он делал все это время. Играл ее жизнью, ее будущим так же уверенно, как делал это с картами. Все для того, чтобы у нее мог быть кто-то получше. Но не лучше для нее. Лучше для него.

— Не было никого лучше, — сказала она сквозь слезы. — Н-никогда не было.

Себастьян крепче обнял ее. Она могла чувствовать тяжелое биение его сердца у себя в груди. Он успокаивал ее, но сам был далек от спокойствия.

— Ты оказываешь мне слишком много чести.

— Но это правда. Но папа бы никогда этого не увидел. Если бы он был настроен на то, чтобы я вышла замуж за богатого человека, он бы искал в другом месте. У лорда Годдарда, я полагаю.

— Очень вероятно.

Она отстранилась от него, шмыгнув носом, и стала шарить вокруг себя в поисках носового платка. Прежде чем она смогла найти тот, что лежал в ее ридикюле, Себастьян вложил ей в руку свой большой носовой платок. Она использовала его, чтобы вытереть лицо и высморкаться. Все это было совершенно неромантично.

— Я испортила твой шейный платок, — сказала она.

— К черту мой шейный платок, — ответил он.

Сильвия моргнула, глядя на него снизу вверх. Каким серьезным он казался. Как будто он чего-то ждал.

— Лорд Годдард сделал мне предложение перед смертью папы, — призналась она.

На его лице промелькнуло удивление.

— Неужели он?

— Я сказала ему, что не могу выйти за него замуж. Что я люблю кого-то другого. “Полковниа Конрада, как я понимаю”, - спросил он. И я сказала "да". Что я ждала, когда ты вернешься домой.”

Она вытерла новые слезы, которые навернулись у нее на глаза.

— Если бы я приняла его предложение… Если бы я не ждала тебя… Возможно, папа не прибегнул бы к таким радикальным мерам. Лорд Годдард мог бы расплатиться с его долгами. Он мог бы быть все еще жив сегодня, если бы я только…

— Я сомневаюсь, что это что-то изменило бы. И в конце концов… если бы ты приняла его предложение… Как ты думаешь, ты была бы счастлива в роли леди Годдард?

— Я была бы несчастна.

Себастьян протянул руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос с ее влажной щеки.

— А ты будешь счастлива в роли леди Рэдклифф?

Она судорожно выдохнула.

— Теперь я гувернантка.

— Меня это не волнует.

— Тебе было не все равно той ночью в библиотеке.

— Что ты гувернантка? Боже мой, Сильвия… Ты все еще не можешь поверить, что то, что произошло между нами—

— Я не хотела в это верить, но… Если бы ты считал меня достойной замужества, ты бы сделал предложение той ночью. Вместо этого ты говорил о… о том, чтобы сделать меня своей л-любовницей.

Себастьян отпрянул, как громом пораженный.

— Черта с два я это сделал!

Его реакция была настолько искренней, что на мгновение она почувствовала сомнения.

— Но ты сделал это, — сказала она. — Ты говорил про соглашение и подарки и—

Выражение зарождающегося понимания скользнуло по его лицу.

— Так вот почему ты уехала из Хартфордшира?

— Да, — призналась она. — Я… я не знала, что еще делать.

— Ты могла бы прийти ко мне.

Она покачала головой.

— Я не доверяла себе. Не после того, что произошло между нами.

Выражение его лица смягчилось. Казалось, он понимал ее, даже сочувствовал.

— Ты была расстроена, — сказал он. — Именно поэтому я не поднимал тему брака в ту ночь.

Он поднес руку к ее щеке.

— Сильвия… Я не хотел, чтобы ты была моей любовницей. Я хотел, чтобы ты стала моей женой. Я всегда хотел, чтобы ты стала моей женой. Если бы ты осталась до утра, ты бы знала это.

Она отвела от него взгляд, остановив очередной прилив слез.

— Ты не можешь жениться на мне. Не с моей работой у Динвидди и тем, что случилось с папой. Ты теперь граф, а я…

— Ты женщина, которую я люблю, — сказал он хрипло.

— Люди будут сплетничать.

— Ты думаешь, мне есть дело до того, что кто-то говорит? Что думает кто-нибудь еще?

— Нет, но—

— Кроме того, — продолжил он, — у меня есть план.

Сильвия снова подняла на него глаза.

— Какого рода план?

— Сэр Родерик, возможно, был законченным негодяем, и его смерть, возможно, была скандалом, но он все же был баронетом, а ты все еще его дочь.

Он убрал руку с ее лица. Его челюсть напряглась от решимости.

— Я хочу вернуть тебя в общество, для которого ты была рождена и воспитана. Лорд Харкер и моя сестра помогут нам, но есть и другие, которые будут так же готовы это сделать. Джулия предлагает для начала посетить театр и несколько небольших светских вечеринок, а затем, в разгар сезона, бал. Бал в честь помолвки, если… если ты согласишься выйти на меня.

— Ты бы сделал все это для меня? — спросила она дрожащим шепотом.

— Что? Ты имеешь в виду, вращаться