– Я ни черта не соглашался на это! – восклицает Брэди из-за спин товарищей.

Грант оборачивается.

– Заткнись, идиот.

– Я не хочу с тобой драться, – говорю я Фишеру, – но придется, если ты не впустишь меня в комнату. Ты знаешь, что его тянет на подобное не в первый раз, но и не в последний, если мы ничего не сделаем.

– Перестань нести бред, Макконахи, – заявляет Брэди, расталкивая локтями парней и втискиваясь между ними. – Мы все понимаем, в чем дело. Ты уязвлен, потому что мои руки и мой язык касались ирландки повсюду. А ей это чертовски нравилось. Ты явно не удовлетворяешь ее, если ей приходится искать кого-то еще, чтобы расслабиться.

Я бросаюсь к засранцу, но Фишер сдерживает меня.

– Ты гребаный ублюдок! Я убью тебя, если еще раз дотронешься до нее!

– Успокойся, придурок, – усмехается Брэди. – Как будто я собирался. Если бы я знал, что она пьяная шлюха, то делал бы свой выбор более мудро. Она была в ноль, так что я мог всунуть свой член куда угодно, и она бы не стала возражать. Все так бы и было, если бы не явился этот мудак Кеннеди.

Грант чертыхается, качая головой и выходя из комнаты.

– Хватит. Разбирайся с этим сам.

Фишер выражает молчаливое согласие, отступив в сторону и давая мне полную свободу действий.

Я щелкаю костяшками пальцев и бросаюсь на Брэди.

* * *

Пошатываясь, я поднимаюсь по ступенькам в нашу квартиру, баюкая свои больные ребра и едва сдерживая стоны. Моя рука адски пусльсирует от боли, а голова раскалывается как ни от одной головной боли раньше, но оно того стоило. Парни воздержались от участия, и мы с Брэди сошлись лицом к лицу. Даже превосходящая масса и рост не помогли ему сравниться со мной из-за бурлящей во мне агрессии. Он уже получил несколько хороших ударов, и мне удалось одолеть его, двинув кулаком по лицу, когда ярость вырвалась из-под контроля. Парням пришлось оттащить меня, но я оставил его окровавленным и сильно избитым. Надеюсь, он дважды подумает, прежде чем снова проделать подобный трюк.

Я бросаю тонну льда в ванну и забираюсь в нее, прижимая лед к ребрам и рукам.

После этого принимаю душ, смывая последние остатки крови, и заползаю в кровать совершенно измученный, чувствуя, как все болит. Я закидываю в себя пару таблеток обезболивающего, отправляю Каю короткое сообщение и тут же вырубаюсь.

На следующее утро, когда я, наконец, просыпаюсь, у меня все по-прежнему страшно болит. На телефоне пара пропущенных. Сначала перезваниваю маме.

– Милый, у тебя все в порядке? Ты вчера вечером уехал так внезапно, и я волновалась.

Дерьмо. Мне непривычно ставить кого-то в известность о своем местонахождении. Минувшим вечером я выскочил из дома в ту же минуту, как Райан повесил трубку. Все, что я сказал, это «я нужен Рэйчел», и сразу уехал.

– Все в порядке, мама. – Я стараюсь не поморщиться, приподнимаясь в кровати. – Не нужно беспокоиться. Прости, что не написал вчера вечером. Думаю, это с непривычки. – Раньше я никогда не пропал бы на всю ночь, не поставив маму в известность о своем местонахождении.

– Рэйчел в порядке?

– В порядке. – Надеюсь. Спустив ноги с кровати, я подавляю стон, сжимая пульсирующие болью ребра.

Повисла многозначительная пауза.

– Итак, я звонила, чтобы сказать, что встреча с начальником полиции перенесена на сегодняшнее утро. Я собираюсь выезжать.

Черт возьми. Я очень хочу проведать Рэйчел, но я также хочу быть рядом с мамой на этой встрече. Как оказаться сразу в двух местах? Прежде чем я успеваю забросить удочку, мама делает это за меня.

– Я бы предпочла, чтобы ты не участвовал в этом, Брэд. Будет лучше, если ты останешься в городе.

– Я хочу поддержать тебя, мама.

– Ты и так это делаешь, поверь мне. Но я не собираюсь нарушать твой жизненный уклад больше, чем это необходимо. Я хочу, чтобы ты держался от этого как можно дальше. Если СМИ разнюхают обо всем, тебе лучше не приближаться к месту встречи. Со мной будут Джеймс и Дэн, и во встрече нет ничего особенного. Я только дам формальные показания.

– Что ты им расскажешь?

– Правду.

– Всю?

– Столько, сколько смогу, не подвергая твоего отца опасности.

Я стискиваю челюсти до зубного скрежета. Она все еще защищает его, даже после всего, через что он заставил ее пройти.

– Он не заслуживает твоей защиты, и ты ничем ему не обязана, мама. Он должен был защитить тебя. – Всю неделю я прикусывал язык, но сейчас не могу сдержаться. Для разнообразия ей нужно поставить на первое место себя. Или хотя бы моих сестер. Я не понимаю, как кто-то из нас сможет оставить это позади, пока папа на свободе.

– Когда ты любишь кого-то всеми фибрами души, ты пойдешь на край земли, чтобы защитить этого человека. Даже если он ошибся. Я не оставлю твоего отца и не брошу его на растерзание. Пожалуйста, не проси меня об этом.

Я не согласен, но это не телефонный разговор.

– Хорошо, мам. Удачной встречи. Буду позже. Тогда расскажешь мне все.

– Конечно, милый. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – хрипло отвечаю я. Мама всегда так заканчивала телефонные звонки, но прошло много лет с тех пор, как я слышал это в последний раз, и ее слова, когда я снова их слышу, наполняют меня счастьем.

* * *

Через час я подъезжаю к дому, где живут Фэй и Рэйчел, и паркуюсь на обочине. Дверь открывает Фэй и ахает, когда видит, в каком состоянии мое лицо. За ночь на моей коже проявились синяки, дополняя разбитую губу. Мое лицо похоже на маску для фильма ужасов.

Она отходит в сторону, чтобы впустить меня. Кай на кухне пьет кофе. Его взгляд блуждает по моему лицу.

– Разобрался?

Я киваю.

– У тебя будут из-за этого проблемы? – спрашивает Фэй приглушенно, наливая в кружку кофе и протягивая мне.

– Спасибо. Я не знаю. Но мне все равно. Кто-то должен был разобраться с этим уродом.

Ее взгляд становится задумчивым, а потом улыбка медленно расцветает на губах. Я хмурюсь.

– Что?

– Ничего. – Она отхлебывает кофе, по-прежнему загадочно улыбаясь.

– Она здесь? Я могу с ней увидеться?

Улыбка исчезает.

– Пойду спрошу ее. Побудь тут.

– Рэйчел не в лучшем состоянии, Брэд. Всю неделю она почти не ела, и ее рвало большую часть ночи. Этим утром она была больше похожа на зомби, и она даже с Фэй не разговаривает, так что я не возлагал бы особых надежд.

– Это я виноват, – вздыхаю я.

– Честно говоря, я так не думаю. С ней что-то еще происходит. И уже много лет, но она отказывается говорить об этом, хотя Фэй еще более упряма, чем она сама, и теперь решила, что не отступится, пока не докопается до правды. Она подумывает позвонить родителям Рэйчел.