контингента рабов происходило посредством торговли между провинциями. В Бразилии начались внутренние миграции, принявшие постыдную форму насильственного перемещения рабов из одного региона в другой. Появились новые работорговцы и новая профессия: разъездной скупщик рабов. Он ездил по провинциям и уговаривал наиболее бедных плантаторов или городских жителей продать ему своих рабов. В районы основного производства кофе невольники попадали не только морским путем, но и по суше. Вероятно, для того, чтобы не платить налог, взимаемый в порту назначения, рабов заставляли двигаться своим ходом: чтобы добраться до кофейных регионов, они пересекали внутренние области провинций Баия и Минас-Жерайс.

Точных данных об объеме работорговли между провинциями нет. Общие подсчеты указывают на то, что в 1850–1888 гт. из районов производства сахара на Северо-Востоке в центральные и южные области было перемещено от 100 до 200 тыс. рабов. С 1864 по 1874 г. количество рабов на Северо-Востоке уменьшилось с 774 тыс. человек (45 % всех рабов в Бразилии) до 435 тыс. человек (28 % всех рабов). В тот же период количество рабов в кофейных регионах выросло с 645 тыс. (43 % всех рабов в стране) до 809 тыс. человек (56 % всех рабов). Только в одной провинции Сан-Паулу количество рабов более чем удвоилось — с 80 тыс. до приблизительно 174 тыс. человек.

Так как отмена закупок рабов за пределами Бразилии взвинтила цены на невольников, даже традиционные сельскохозяйственные регионы, такие как Баия и Пернамбуку, экспортировали рабов в значительных количествах. С 1874 г. количество рабов по всей стране стало снижаться; эта тенденция отчетливее проявилась с 1885 г. Даже при этом снижение число рабов на Северо-Востоке было большим по сравнению с Центро-Югом. Если в целом по стране уменьшение числа рабов составило в 1874–1884 гг. 19 %, то в центральных и южных областях этот показатель был равен 9 %, а на Северо-Востоке — 31 %. Южный регион также был затронут значительным снижением количества рабов: первым в этом ряду оказался Риу-Гранди-ду-Сул, где число рабов в данный период уменьшилось на 39 %.

2.5. Начало большой иммиграции

На пути к полной отмене рабства большая или меньшая зависимость регионов от труда рабов получила политическое выражение. В то же время важное значение имела возможность и способность решить проблему альтернативным образом (типичным примером здесь является Сан-Паулу).

Этим альтернативным решением являлось привлечение на кофейные плантации рабочей силы из Европы. Почему же не было попыток превратить в свободных работников бывших рабов или привлечь бедное, но свободное население Северо-Востока?

Ответ на первый вопрос будет состоять из нескольких частей. С одной стороны, убеждения плантаторов затрудняли или же делали откровенно невозможным изменение трудового режима массы рабов. С другой стороны, сомнительно, чтобы после многих лет рабства бывшие рабы захотели бы вновь оставаться в положении, которое не слишком отличалось от их прежних условий жизни. Напомним здесь, что иммигранты были вынуждены оказывать давление на плантаторов (особенно в период до отмены рабства), чтобы получить лучшие условия по сравнению с рабами.

Ответ на второй вопрос связан с первым. Согласно расистским убеждениям, захватившим умы правящих кругов империи и базировавшимся на работах таких авторов, как Бокль и Гобино, презрения заслуживали не только настоящие и бывшие рабы. Смешанное население, появлявшееся за всю историю португальской колонизации Бразилии, также признавалось «низшими существами», которых необходимо было как можно скорее «европеизировать». Помимо этого соображения культурного порядка существовали и другие факторы. Так, владельцы сахарных заводов-энженью и собственники хлопковых плантаций в недавнем прошлом оказались в ситуации, когда количество рабов уменьшалось, и они вряд ли отнеслись бы благожелательно к перемещению рабочей силы в южные и центральные районы страны.

Конечно, некоторые области Северо-Востока периодически страдали от засухи, которая порождала массу обездоленных. Но многие из них так и остались в бедственном положении, а других рекрутировали на сбор каучука на севере Бразилии или на работы на плантациях какао в Байе. Таким образом, в последние годы XIX в. мечты о богатстве или, по крайней мере, о лучшей доле связывались не с далеким Центро-Югом, а с Амазонией на севере или с отдельными областями собственно Северо-Востока.

История массированной иммиграции в кофейные районы провинции Сан-Паулу не соотносится с периодизацией политических событий. Эта иммиграция началась во времена Второй империи, но приобрела наибольшую значимость в годы, последовавшие за провозглашением Республики (1889).

Поощрение трудовой иммиграции шло путем проб и ошибок. В 1847 г. Николау де Кампуш Вергейру, бывший регент Бразильской империи и состоятельный плантатор, богатство которого было нажито в значительной мере благодаря работорговле, предпринял первую попытку. При финансовой поддержке правительства он вывез немецких и швейцарских иммигрантов для работы на своих фазендах и в других хозяйствах на «Паулистском Западе»; этим работникам предстояло образовать подобие артелей.

Первый опыт выявил множество трудностей и помех. Члены товариществ, хотя и происходили из наиболее пострадавших от продовольственного кризиса регионов Европы, не смирились с условиями существования, которые ждали их в Бразилии. Им была навязана строгая дисциплина, включавшая цензуру переписки и запрет на передвижение по фазендам. В конце концов в 1856 г. на фазенде «Ибикаба», принадлежавшей Вергейру, вспыхнул бунт. После этого попытки устроить артели были отброшены.

Новые усилия по привлечению иммигрантов стали предприниматься с 1871 г., что совпало с принятием так называемого «закона о свободном чреве». Теперь, помимо землевладельцев, инициативу проявило и правительство провинции. По закону от марта 1871 г. правительство Сан-Паулу получило право ссужать плантаторов средствами из государственной казны с целью внедрить на фазендах труд свободных сельскохозяйственных рабочих. Для привлечения иммигрантов предусматривалась оплата их приезда в Бразилию. Так началась иммиграция, субсидируемая Сан-Паулу, т. е. приезд иммигрантов на средства государства. На протяжении времени размер субсидии менялся; в нее включалось проживание в течение недели в столице (в здании, построенном на государственные средства) и проезд к фазендам.

До начала 1880-х гг. количество въехавших в Сан-Паулу иммигрантов было небольшим. С 1875 по 1879 г. было зарегистрировано всего 10 455 человек, прибывших в этом качестве; подобная цифра далеко не удовлетворяла потребностей кофейного производства. Итальянцы, которые с 1874 г. мало-помалу начали приезжать в Бразилию, не могли смириться с условиями жизни в стране, и многие из них уезжали обратно. В 1885 г. итальянское правительство распространило циркуляр, в котором Сан-Паулу рисовался как негостеприимный, вредный для здоровья регион, и рекомендовало не ехать в Бразилию.

Наиболее значительные представители элиты Сан-Паулу отреагировали на подобное положение вещей в переломный момент, когда разложение системы рабовладения становилось очевидным. «Общество поощрения иммиграции», основанное в 1886 г. по инициативе, в числе прочих, братьев Мартинью Праду Жуниор и Антониу да Силва Праду, предприняло ряд мер дая привлечения мигрантов на кофейные плантации.

Общество опубликовало брошюры на португальском, немецком и итальянском языках, превозносившие