В качестве сопоставительных материалов привлекались серии женских черепов средневековых вислян, чехов, мораван, словаков, а также северокавказских и донских средневековых могильников. Оказалось, что женский череп индивида № 1 из Княгинина монастыря – брахикранный и относительно высокий. Он имеет высокое лицо и несколько уплощен в назомалярной плоскости. Тем самым он попадает в массив женской части серии из могильника с территории современной Северной Осетии, которая датируется XII–XIV вв.

Сопоставление таких черт внешности, как основные параметры мозгового отдела черепа, высотные и широтные размеры лица, размеры глазниц и носа, позволяют констатировать, что во внешнем облике женщины из Княгинина монастыря практически нет краниологических особенностей, которые могли бы свидетельствовать о внешнем сходстве со средневековыми группами из Центральной Европы.

Как уже говорилось выше, средневековая Алания занимала значительную по площади территорию Восточной Европы, простираясь от Северного Прикаспия до Приазовья и среднего течения Дона. Можно ли более точно определить границы вероятного региона, из которого происходила Мария?

Это позволяют сделать современные методы биоархеологии, позволяющие реконструировать особенности образа жизни человека, «рассказать» о состоянии его здоровья, основных физических нагрузках, пищевом рационе[337].

Нами уже отмечалось, что современные осетины подразделяются на два основных субэтноса: иронцев, происходивших из существовавшего в эпоху Средневековья восточного аланского союза, и дигорцев, основу которых составлял западный аланский союз, связанный с этнонимом «асы» или «ясы».

Вполне обоснованно можно предположить, что на огромной территории средневековой Алании были представлены различные хозяйственные уклады, а следовательно, был различен как рацион питания местных жителей, так и химический состав многих видов употребляемой ими пищи.

Для подвижных скотоводческих обществ, к примеру, характерна модель питания, в которой важнейшее место занимают молоко и молочные продукты, а также мясо домашних животных. Пища скотоводов-кочевников в основном состоит из белков, жиров и малой доли растительных углеводов. При этом ее молочную часть отличает высокая калорийность, насыщенность доступными формами кальция, витаминами, иммунными телами. В то же время для земледельческого населения с глубокой древности вплоть до недавнего времени были характерны хронические недоедания в сочетании с тяжелым трудом. При этом одним из следствий употребления большого количества зерновых культур при недостатке животных белков является интенсификация использования поваренной соли, возможно связанной с недостатком хлора и натрия в результате сокращения поступления натрия и хлора с белками животного происхождения.

Одним из методов биоархеологии является изотопный анализ костной ткани и зубной эмали. В частности, речь идет об исследовании скелетных останков с использованием метода определения соотношения изотопов стронция (87/86 Sr) в эмали зуба. Этот метод прекрасно зарекомендовал себя и широко применяется в современных археологических исследованиях. Он основан на прямой связи между местными геохимическими условиями и составом скелета человека, т. е. соотношение этих изотопов стронция в среде проживания и в скелете должны быть сходны. Эмаль зубов формируется в детском возрасте и «запечатлевает» условия той среды, в которой жил ребенок. Поэтому, определяя соотношение изотопов стронция в эмали зуба, мы как бы заглядываем в детство человека. Состав костной ткани более подвижен и может информировать о том, в каких условиях человек жил последние годы своей жизни (около 10 лет).

М.В. Добровольской были инициированы исследования изотопного анализа Sr эмали нижнего центрального резца индивида № 1. Они были проведены в лаборатории изотопных исследований Санкт-Петербургского Института геохимии и аналитической химии им. В.И. Вернадского РАН и продемонстрировали значительное сходство с показателями, характерными для средневековых археологических памятников региона Среднего и Верхнего Дона[338].

Все это указывает на тесную связь индивида № 1 с районом течения Дона, где, согласно летописным данным, проживали ясы. Вместе с тем внимательный читатель может усомниться в данном выводе, поскольку, как было показано выше, Шварн переселился из родных мест еще до рождения дочери, а сама Мария появилась на свет в совершенно другом районе. Биоархеология дает ответ и на этот вопрос. Как было установлено специалистами, переселения групп населения на новые земли зачастую ставили перед ними дилемму: сохранить свой уклад и свою структуру питания в новых условиях или принять местные обычаи. В большинстве случаев мигрантное население сохраняло прежние традиции ведения хозяйства и свои пищевые традиции, даже если этот уклад и не являлся оптимальным для новых природных условий.

Точку в вопросе о происхождении Марии вносят активно применяемые в последнее время в исторических исследованиях методы геногеографии. Поскольку изучение ДНК из древних захоронений и их сопоставление между собой является крайне трудоемким занятием, объектом изучения геногеографии стали современные ДНК, точнее, современные популяции человека. Под этим термином исследователи понимают исторически сложившуюся совокупность людей, воспроизводящую себя в течение не одного, а многих поколений, занимающую общий ареал и заключающую более половины браков в своих пределах.

На рубеже XX–XXI вв. в разных странах, включая Россию, были собраны ДНК-коллекции из десятков тысяч образцов нескольких сот коренных популяций. Благодаря этому можно выявить совокупность ДНК, присущих каждой из человеческих популяций.

В 2002 г. сообщество генетиков разработало общую классификацию и номенклатуру по линиям Y-хромосомы. Было выделено 18 основных мутационных кластеров в хромосоме – так называемые клады, обозначаемые латинскими буквами от A до R. Порядок букв отражает последовательность возникновения мутаций. Эти клады, в свою очередь, разветвляются на гаплогруппы, которые нумеруются цифрами и буквами. Анализируя количество микромутаций внутри каждой гаплогруппы, возможно оценить приблизительное время появления исходного гаплотипа.

И хотя геногеография изучает в основном современных людей, ее выводы вполне применимы для исторических исследований. С ее помощью можно выявить место первоначального появления той или иной человеческой популяции, маршруты и приблизительное время ее миграций. Плодотворность подобного подхода доказали результаты сравнения 22 образцов древней ДНК, найденных в неолитических захоронениях на территории Германии, с 188 современными популяциями Европы и Азии. Методом генетических расстояний было показано сходство древней ДНК с генофондом современных обитателей Ближнего Востока. Результатом подобных исследований стал важный вывод: если до сих пор целый ряд историков полагал, что после отступления ледника Европа была заселена людьми вновь, что называется «с чистого листа», после них выяснилось, что даже в суровых природных условиях древнеевропейские охотники смогли удержаться на освоенных местах. Позднее в Европу пришли земледельцы с Ближнего Востока, принесшие сюда культуру возделывания земли. Но их миграция была не слишком многочисленна, и генетически они растворились в местном населении.