После этих слов Королев схватил лежавший на моем пороге веник и запустил его в неугомонную соседку. Та с визгом забежала в дом, что-то крича про полицию, а Артём начал горланить ещё громче.

— Я не верю, что пройдет тво-я любовь… ик… И тебя я не уви-жу боль-ше вновь… ик… Без тебя я жить устал и тебя нарисовал… ик… Я тебя нарисовааал…

Я вышла на крыльцо, еле сдерживаясь от смеха, и затолкала пьяное тело домой. Лариска женщина отчаянная, может и правда, полицию вызвать. Да и по идее, она права. На дворе ночь, людям завтра на работу.

После безуспешных попыток снять обувь, Артем развалился на полу в форме звёздочки и глядел в потолок.

— Вставай, художественный певец! — сказала я, стянув с него кроссовки.

— Нееет. Я буду спать на пороге любимой женщины. Ик… — пробормотал он.

— Кто тебя разукрасил, Ромео? — спросила я.

— Это мой шурин. Только т-сс… — приложил он палец к губам. — Лисенку не говори, ато она будет ругаться.

— Уммм… Хорошо не скажу. А ты за это сейчас пойдёшь и ляжешь на диванчик, договорились?

— Угу. — перевернулся он на живот и, встав на четвереньки, пополз в сторону дивана.

После того как он покорил эту вершину, я услышала заливистый храп. Запечатлев еще несколько кадров на телефон для компромата, я поставила цветы в воду и отправилась спать.

В царство Морфея меня унесло сразу. Но где-то глубокой ночью, я проснулась из-за того, что ко мне со спины прижималось жаркое полуголое тело.

— Королев, ты че приперся? Иди на диван. Ато меня от твоих ароматов Франции сейчас вывернет.

Он ничего не ответил, но ушел. Только я начала опять засыпать, как ко мне снова прижалось тело. Но теперь оно было полностью голым, мокрым и с километровым шлейфом зубной пасты.

— Артём, ты дашь мне поспать или нет? — сонным голосом промямлила я.

— Прости, Лисёнок. Я буду лежать тихо, как мышка, и дышать через раз, только не прогоняй.

— Угу. А стояк свой ты куда денешь, в карман положишь?

— Нуу… Я хотел дождаться, пока ты уснёшь… — улыбаясь, ответил он тихо.

— Извращенец. — так же улыбнулась я.

— Ты не представляешь какой… — прошептал он мне в шею и оставил горячий мокрый поцелуй, а потом я почувствовала, как его рука плавно поднимается по моему бедру.

Всё тело мгновенно покрылось мурашками. Дыхание участилось. Мне бы сейчас остановить всё это, но я не могу. Я очень скучала. А мои гормоны скучали ещё больше. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что я совершаю ошибку, но она быстро пропала, как только рука Артёма оказалась в моих трусиках. Я порывисто вздохнула, резко легла на спину и выгнулась, издав протяжный и порочный стон.

— Боже… Леся… Какая ты… Мне сейчас крышу снесёт… — говорил он тяжело и часто дыша, при этом я чувствовала, как его тело дрожало, но ответить я ничего не могла. Меня саму уносило. Я стонала всё громче и громче. А потом меня прострелило так, что я выгнулась, чуть ли ни на мостик, а мой крик блаженства эхом звенел в ушах.

После этого у Королева, похоже, реально съехала планка. В комнате было темно, но я все равно видела его дикий взгляд полный желания и страсти.

— Прости, Лисёнок, но я больше не могу. — сказал он, стоя на коленях у моих разведенных ног, а потом с остервенением стянул с меня трусики, сорочку и ворвался на всю глубину.

— Да-а-а… Сука… да-аа… — застонал он, а у меня от такого резкого проникновения потемнело в глазах. — Ты моя… моя, слышишь…? Никому не отдам… Люблю… — говорил он, вколачиваясь в меня с бешенной скоростью.

А я просто потерялась в пространстве. Мне было так хорошо, что я не могла вымолвить ни слова. Только крики и стоны вырывались из моего рта, демонстрируя моё состояние. Темп нарастал. Наши тела были горячими и мокрыми от пота. Жар внизу живота скапливался всё сильнее и сильнее. В какой-то момент мне стало не хватать воздуха, и я с диким криком вцепилась ногтями в спину Артёма от головокружительного оргазма. Он зарычал и, содрогнувшись, громко застонал, изливаясь в меня, плотно прижимая, к своему телу.

После этого мы рухнули без сил на кровать и минут десять лежали, тяжело дыша.

— Что это было? — первая нарушила я тишину.

— Любовь. — ответил Королёв. — Я бы, конечно, ещё продолжил, но нашим малышам и их мамочке надо поспать.

— Артём… — прошептала я и посмотрела в его глаза.

— Лисёнок, я вас очень люблю. Пожалуйста, прости меня. Мне без вас очень плохо. И Барону тоже. Возвращайтесь домой…, пожалуйста.

— Артём, я… — начала я говорить, но он положил свой палец на мои губы.

— Просто скажи, ты меня простишь? — спросил он шёпотом, а я глубоко вздохнула и после долгой паузы ответила.

— Прощу… После того, как выложу в интернет серенаду под моим окном в твоем исполнении.

— А ты оказывается коварная женщина. — засмеялся он.

— Я предупреждала, что очень мстительная. — улыбнулась ему в ответ.

— Хорошо. Можешь даже включить это видео на большом экране на нашей свадьбе. — сказал он и отвернулся.

— На нашей… где??? — привстала я на локтях, глядя на Артёма.

— Я сплю. — хихикнул он.

— Королёв! — прорычала я.

— Хррр-пщщщ, хррр-пщщщ. — громко начал издавать он звуки.

— Засранец! — сказала я, отвернувшись, а потом крепко уснула.

Глава 21

Олеся

Утром я проснулась от того, что Артем с кем тихо разговаривал по телефону.

— Мих, да всё нормально. Просто не хочу упускать момент. Так сказать, взять невесту тёпленькой, пока не сбежала. У тебя же есть опыт. Посоветуй, как лучше сделать?!

— …

— Да, безумно люблю и хочу жениться.

— …

— И не говори. Сам в шоке. Но Лисенка больше никуда не отпущу.

Я резко открыла глаза, поняв, что речь идет обо мне.

— Королев! Какая ещё невеста? Ты сбрендил? — спросила я.

— Блин, всё Мих, давай. У меня тут будущая королева проснулась. — сказал он в трубку и, отключившись, убрал телефон. — Доброе утро, Лисёнок!

— Угу. Вернемся к вопросу о свадьбе. Ты ничего не хочешь мне сказать? — сердито ответила я.

— А что тут говорить?! Мы с тобой вернёмся в Москву, поженимся, нарожаем маленьких королевичей и будем жить долго и счастливо. — улыбнулся он, а меня это взбесило.

— Правда? Как интересно. А ты меня спросил?

— Мне кажется, ты вчера очень красноречиво дала свое согласие.

— Когда кажется, креститься надо. Я никуда не собираюсь возвращаться. У меня здесь родные люди, дом, скоро будет работа.

— Твои родные люди никуда