Нас было двадцать человек за тремя боевыми рингами. Я заметила Рафа, потому что, в отличие от Брэндона, он выделялся только своим ростом.

Однако я к нему и близко не подходила. Я знала, что лучше не выставлять его напоказ, и поскольку нас часто видели вместе в реальной жизни, было лучше, что я не вела себя фамильярно ни с кем из моих друзей.

Диктор вызвал первых шестерых бойцов.

— Дракон против Клинков на первом ринге, — раздался механический голос. — Укус мороза и Битое стекло на втором ринге. И Справедливость против Насилия на третьем ринге.

Я не вздрогнула, услышав свое имя. Раф прошептал мне, прежде чем я ступила на эту площадку, что я буду драться по крайней мере дважды сегодня вечером, поэтому мне нужно было собраться с силами.

Это было почти мило, своего рода предупреждение, но я в нем не нуждалась.

Две драки — это ничего не значило.

Я двинулась к рингу, на котором в середине надувного пола была отмечена тройка, и прыгнула вверх, перемахнув через ограждение, отделявший бойцов от зрителей. Казалось, что рядом с этим местом толпилось много людей, и я заставила себя не проводить руками по своей косе, чтобы проверить, на месте ли она, нервный жест, который я годами приучала себя не делать. Однако мои волосы были для меня больным местом, поскольку мой сенсей ежедневно твердил о том, что я даю кому-то оружие, которое можно использовать против меня. Он предложил мне сбрить их близко к голове, чтобы вести по-настоящему монашеский образ жизни.

Я отказалась, тщеславная стерва, какой я была.

Справедливость выбрал этот момент, чтобы перемахнуть через боковой барьер, идеально перекатившись по полу, и вынырнул прямо у меня перед лицом. Боец был на добрых шесть дюймов выше меня, но казался стройным, как будто у него были мускулы для бега на длинные дистанции.

Это не означало, что он не был сильным, и он, вероятно, обладал большей выносливостью, чем большинство более массивных бойцов. Я бы не стала его недооценивать.

Никто из тех, кто сражался здесь, не собирался быть легким противником.

Наш комментатор боя произносил обычное вступление, но я не слушала. Я полностью отключила его, потому что ничто из того, что он мог сказать, не помогло бы мне победить. Нет, я была нацелена лазером на своего противника. Справедливость.

Он держался хорошо, свободно и наготове, демонстрируя свою выучку. Я потратила столько времени, сколько могла, медленно вытаскивая свой клинок и выискивая в нем слабые места.

— Танто, верно? — Прокомментировал Справедливость, кивая на мой клинок. На самом деле я была немного удивлена, что он знал, что это такое. Он ошибался; на самом деле моя малышка была вакидзаси с двенадцатидюймовым лезвием, но он был близок к этому. — Ты знаешь, как им пользоваться, малышка?

О, это был позор. Как только я завоевала малейшую толику уважения к своему оппоненту, он взял и все испортил какой-то женоненавистнической ерундой.

— Думаю, ты скоро узнаешь, — пробормотала я, слегка пожимая плечами. Я не двигалась, как это делали многие бойцы, чтобы размяться или скрыть нервное возбуждение. Я обнаружила, что чем меньше я двигалась, тем больше это нервировало людей. Казалось, что нарушение нормы всегда имело такой эффект… даже за пределами боксерских рингов.

Справедливость ухмыльнулся, протянув руку к одному из своих друзей и взяв у него лезвие чуть длиннее. В нем не было ничего особенного. Просто нож. Длинный, острый нож, но это было все. Судя по тусклому отблеску, он даже не выглядел высококачественным.

Краем глаза я уловила характерную фигуру Рафа, парящего у края моего боксерского ринга. В двух шагах слева от него… да, там был Джордан. Я бы узнала эти глаза, черт возьми, где угодно.

Справедливость бросился на меня, размахивая своим здоровенным ножом. Моя реакция была быстрой, но я все еще была всего лишь человеком. Он застал меня врасплох и порезал плоть на моем предплечье, из которого потекла кровь.

— Ублюдок, — выругалась я, разворачиваясь в сторону и мысленно ругая себя. Дурацкие гормоны только что чуть не убили меня. Может быть, это была плохая идея — драться, когда эти двое наблюдали за мной.

— Будь внимательна, милая, — передразнил Справедливость, размахивая своим оружием эффектным, высокомерным движением. — Предполагается, что это разминка перед моим следующим боем. Так что не делай это слишком легким, ладно?

Гнев горел в моих венах, но я не была настолько глупа, чтобы позволить этим эмоциям управлять мной. Наша борьба началась, и в этом месте не было места ни для каких эмоций. Вообще. Внутренне я была холодной, спокойная пустота.

Глубокий вдох наполнил мои легкие, и когда я выдохнула, я пошевелилась.

Вращайся, руби, наступай, уклоняйся, наноси удар, дыши. Повторяй.

Эти движения стали моей второй натурой, и прежде чем я успела по-настоящему вспотеть, Справедливость оказался распластанным на спине, мой ботинок уперся ему в грудь, а мой клинок прижался к его горлу.

— Сдаюсь, — пискнул он, выставляя руки в явном знаке капитуляции.

Нахмурившись, я несколько раз моргнула, чтобы вернуть свое сознание в настоящее. Паршивый нож Справедливости валялся в нескольких футах от него, и кровь стекала по его лицу из глубокой раны на лбу. Мой локоть немного побаливал, и я обнаружила смутное воспоминание о том, как ударила его им вместо того, чтобы перерезать ему горло.

Я не двигалась. Ни на секунду. До тех пор, пока комментатор боя не посмотрел мне в лицо и не объявил меня победителем.

Когда я вложила свой вакидзаси в ножны и вышла с ринга, я расправила плечи, мышцы легко двигались. Справедливость восторжествовала; это была хорошая разминка.

Теперь я была готова убить хулигана, избивающего девушек.

Следующий раунд боев был объявлен всего через несколько минут, и мое имя не было названо. Но на самом деле это было благословением, потому что, когда комментатор объявил имена участников второго ринга, я ухмыльнулась.

— Утонченность — не его сильная сторона, — пробормотал Джордан мне на ухо, появившись из глубины толпы с впечатляющей скрытностью.

Я фыркнула от смеха.

— Нет. Никогда бы не подумала, что Брэндон Морган — сын Дина Моргана — будет называть себя Деканом. Высокомерный ублюдок

— Высокомерный, опрометчивый, неряшливый… вот увидишь. — Он положил руку мне на поясницу, и я подавила желание прижаться к нему.

Он подвел меня ближе к рингу, который я недавно покинула, и мы расположились в тени, чтобы наблюдать за боем. Это было похоже на предварительный просмотр того, с чем мне предстояло столкнуться… Я