Рэнделл Корнвей, герцог Суэсский

Рэнделла не сказать, что сильно обрадовал визит матушки. Вернее, если уж быть честным, вдовствующая герцогиня этим вечером явилась совсем не ко времени.

Облегчение, которое он испытал, узнав, что матушка не доверяла Королевским Воздушным Линиям, предпочитая путешествовать в карете или же, на худой конец, на поезде, давно уже осталось в прошлом.

Слава Богам, с матушкой все в порядке, сказал он себе, сидя в кабинете в столичном особняке, после чего вернулся к работе. Наконец, закончив с делами в Хардене, Рэнделл во весь опор помчался в Монрей, где, опять же, окунулся с головой в расследование.

Правда, прибыл он в приморский городок не один. С собой Рэнделл привез не только секретаря и камердинера, но еще и двух следователей, успевших отлично себя зарекомендовать в подобного рода расследованиях.

Приказ Рэнделла буквально выдернул их из кроватей. Герцог заявил, что все объяснит им, королю и их начальству позже, но теперь они должны незамедлительно отправляться путь.

Следователи отправились, после чего последние восемь часов вместе с ним старательно ползали по выжженному пепелищу и черному, обгорелому остову, огороженному жандармами, – тому, что осталось от «Славы Атрии», причала номер пять, а также одного из деревянных корпусов Воздушного Вокзала Монрея.

Разыскивали любые зацепки, которые могли бы привести к разгадке. Дать ответы на множество вопросов, среди которых самыми главными были – кто посмел совершить подобное злодеяние и как ему удалось это провернуть.

Любые улики, которые могли бы относиться к делу или же теоретически подтолкнуть следствие на верный путь, были тщательно запротоколированы, упакованы и хранились либо в одной из огромных палаток, которые по приказу Рэнделла разбили рядом с местом крушения, либо были отправлены в центральное отделение местной жандармерии.

И уже к вечеру появились первые версии, потому что без интересных находок не обошлось.

Да, это была бомба, уверенно заявил Рэнделл, собрав участвовавших в расследовании на очередное совещание. У него нет никаких сомнений в том, что дирижабль был в взорван злоумышленником или злоумышленниками.

Причем раннюю версию о взрыве в багажном отделении стоит отмести – бомба находилась в другом месте. В каком именно, пока что достоверно не было известно. По одной из версий взрыв прогремел в техническом помещении рядом с правым двигателем, после чего огонь перекинулся на корпус, по второй – среди баллонов со сжиженным газом – тоже с правой стороны, – которым наполняли оболочку дирижабля.

Но и одно, и второе повлекло за собой немедленное возгорание, что и произошло.

Поэтому причастность пассажиров под большим вопросом, продолжал излагать свою версию Рэнделл, чувствуя на себе взгляды двух следователей и еще с десяток жандармов, выделенных под его командование местным управлением.

Пассажиры не имели доступа в технические помещения, добавил герцог. Конечно же, если только они не действовали сообща с кем-то из обслуживающего персонала.

Что, опять же, им предстояло выяснить.

Насчет мотивов говорить пока еще слишком рано, резюмировал он, после чего приказал немедленно разыскать и еще раз допросить всех работников «Королевских Линий», которые находились на борту «Славы Атрии» во время злополучного рейса или занимались обслуживанием дирижабля в Монрее.

Заодно Артон, присутствовавший на заседании в качестве секретаря, по его приказу послал похожий запрос в столицу.

И вскоре пришли первые ответы.

Впрочем, никаких сверхъестественных результатов Рэнделл за столь короткий срок не ожидал. Дело казалось ему сложным и запутанным. Он не ошибся – конечно же, никто из выжившего персонала ничего не видел и брать на себя вину не спешил.

Правда, среди работников Королевских Лилий, летевших на «Славе Атрии», оказался один пропавший без следа. После взрыва его никто и нигде не видел. В списках пострадавших он тоже не числился. Возможно, его тело было среди тех, кого до сих пор не опознали, поэтому Рэнделл приказал немедленно найти родственников и доставить в морг для опознания, а начальнику жандармерии поднять на ноги всех своих людей и обыскать город.

Они искали Сидни Прийса, техника третьего разряда со «Славы Атрии». Если тот был жив и находился в Монрее, его должны были как можно скорее доставить в жандармерию для допроса.

Правда, Рэнделл решил, что о результатах поисков он узнает уже завтра. Бесконечный день, начавшийся еще вчерашней ночью, порядком затянулся. В какой-то момент герцог понял, что на сегодня ему стоит прекращать.

Пора заканчивать с работой.

Дело было не только в усталости – Рэнделл с досадой осознал, что магические светлячки не дают достаточно света. Тогда он зажег еще один, а потом еще, еще, пока, наконец, не обнаружил, что со светлячками все в полном порядке.

Проблема была в нем самом.

Зрение начинало подводить – верный знак того, что нужно ненадолго остановиться. Поэтому, выдав ворох распоряжений, он отбыл домой, решив, что стоит смыть с себя запах гари и отчаяния, всегда витавшего в подобных местах, а потом немного поспать. Закрыть глаза часа на три-четыре, чтобы подняться на рассвете и снова вернуться к расследованию.

Но его волновал не только поиск виновных во взрыве дирижабля. Были еще не менее важные вопросы.

Рэнделл так и не нашел Робин Дорсон, которая, как и Сидни Прийс, пропала без следа.

Дочь адмирала была зарегистрирована на рейс, в этом у него не оставалось никаких сомнений. Он лично сделал запрос в столичную жандармерию, откуда несколько часов назад пришло подтверждение.

Следователи допросили работника, следившего за посадкой пассажиров на борт злосчастной «Славы Атрии». По его словам, Робин Дорсон поднялась на борт, но ни среди выживших, ни среди пострадавших в Монрее девушки так и не оказалось. Не было ее и среди мертвых, потому что, собравшись с духом, Рэнделл все же отправился в морг и взглянул на неопознанные тела.

Одно из них женским, и это волне могла была быть она.

Робин Дорсон.