Автомобиль с Бандерой подкатил в обычное время. И здесь судьба улыбнулась чекистам. Выйдя из машины, судя по всему находившийся в благодушном настроении «кэривнык» отпустил охрану. Те, приподняв шляпы, уселись в автомобиль и уехали, а объект своей характерной походкой вошел в подъезд, отпер ключом дверь и, шаркая подошвами, начал подниматься по ступеням.

Опустив руку в карман, Богдан стал спускаться навстречу. При виде незнакомца объект забеспокоился, но предпринять ничего не успел. С ним случилось то же, что с Ребетом.

Обойдя агонизирующее тело, Сташинский сбежал вниз, хлопнула дверь подъезда. Спустя десять минут где-то завыла полицейская сирена…

— От имени Президиума Верховного Совета СССР и себя лично поздравляю вас с высокими наградами, — поднялся из-за стола новый Председатель КГБ Шелепин. Вслед за этим, приняв от адъютанта две алых коробочки, направился по мягкому ковру к стоящим навытяжку в центре кабинета Исаеву со Сташинским. Пожав руки, поочередно вручил обоим ордена «Красного Знамени» и выслушал ответное «Служим Советскому Союзу!»

— Хорошо служите, — кивнул породистым лицом. — Можете быть свободны.

Когда, сопровождаемые адъютантом, те вышли, Председатель заложив руки за спину, бросил взгляд в одно из окон, открывавших панораму Кремля. «Теперь Никита точно назначит секретарем ЦК, — подумал он. — Поскорее бы».

Свою новую должность Александр Николаевич не любил. Комсомольский работник в прошлом, отсиживавшийся всю войну в тылу, он привык сотрясать с трибун воздух, призывать к тому, что не умел сам, и чекистская работа для него была темным лесом.

Вступив в должность, он сразу же занялся реорганизацией аппарата по своему видению, убирая профессионалов и назначая на их места старых друзей из комсомольско-партийной номенклатуры. Затем сократил штат ведомства на две тысячи сотрудников, переориентируя оставшихся на идеологическую работу. Чекисты платили новому Председателю взаимностью: придумав ему кличку «Железный Шурик» и тихо ненавидя. Александр Николаевич знал про то и чувствовал себя неуютно. «Как бы не убили, суки, — думал иногда, отходя ко сну. — Эти могут».

А спустя год его карьера едва не закончилась катастрофой. И всему виной стала любовь.

Сташинский, продолжая работать в Берлине, обратился к своему руководству в лице Исаева с просьбой вступить в брак с немкой Инге Поль, с которой у него был роман. Но поскольку ведомственными инструкциями это запрещалось, резидент[73] ему отказал. Орденоносец не успокоился и обратился с письмом на имя Председателя. Тот, подумав, наложил резолюцию «в порядке исключения разрешить», поскольку был не только коммунистом, но и демократом. В результате молодожены сбежали в ФРГ, где Сташинский, явившись в полицию с повинной, рассказал о совершенных им терактах.

Проверка все подтвердила, а в Европе разразился грандиозный скандал. Советский Союз обвинили во всех смертных грехах, а чекистов — в иезуитских методах расправы над инакомыслящими и даже поедании младенцев. Хрущев вызвал Шелепина к себе и самыми мягкими словами, которые тот услышал в свой адрес, были «засранец» и «мудак» (очень уж любил Никита Сергеевич народные выражения). Потом смилостивился, заявив, что вернет комсомольца на партийный фронт, найдя тому достойную замену.

Шелепин, вытянувшись, ответил: «Есть!» А вернувшись к себе, устроил разнос всем, имевшим отношение к агенту-изменнику. По принципу «всем сестрам по серьгам», как всегда было в Комитете.

Первым, как и следовало ожидать, под раздачу попал Исаев, накануне получивший полковника. Отозвав из ГДР, резиденту объявили неполное служебное соответствие и отправили в действующий резерв до решения вопроса о целесообразности дальнейшего использования. Из резерва имелось два пути: снова вернуться на службу или кануть в небытие, получив отставку.

— Мавр сделал свое дело, мавр может уходить? — взглянул Исаев на заместителя Председателя по кадрам, ознакомившим его с принятым решением.

— Зачем же так? — хмыкнул генерал. — Мы вас ценим как отличного работника и подобрали на это время неплохую должность.

— Какую?

— Заместителем директора по режиму одного из научных учреждений Академии наук СССР, в Москве. Оно занимается военными исследованиями. Через неделю надлежит туда явиться и приступить к обязанностям.

— Вас понял, — бесцветно сказал Исаев. — Разрешите быть свободным?

— Идите. Удачи на новом месте.

К этому времени его семья жила в столице несколько лет, получив квартиру на Чистых прудах, рядом с Меншиковой башней. Оксана заведовала отделением в военном госпитале на Пехотном, Алешка заканчивал среднюю школу, а Рекса уж два года не было. У «младших братьев», как известно, жизнь скоротечна.

Неделя прошла, словно отпуск. По утрам, когда жена с сыном, после завтрака отправлялись на работу и в школу, Николай Иванович одевал летний костюм и, заперев квартиру, выходил со двора на улицу. В киоске на углу, покупал свежие газеты, после чего отправлялся на Чистопрудный бульвар, где, сидя под липами на скамейке, внимательно их читал.

Затем прогуливался вдоль пруда, любуясь плавающими в нем золотистыми огарями, а также еще недавно установленным памятником дипломату и литератору Грибоедову, окольцованному по пьедесталу героями его бессмертной пьесы. Ближе к полудню, зайдя в продуктовый магазин, возвращался домой, где готовил обед, а когда из школы возвращался Алешка, накрывал стол.

Сын радовал Исаева. Учился он неплохо, помогал по дому и активно занимался спортом: плаванием и боксом. Звезд с неба не хватал, но был сильным и ловким. На вопрос отца, кем хочешь быть в жизни, отвечал, — как ты. Служить Родине. Для начала в погранвойсках, а там будет видно.

Когда вечером с работы возвращалась Оксана, все вместе ужинали, Алешка убегал на тренировку, а они смотрели телевизор. В выходной даже выбрались на природу, в Серебряный бор, где купались в озере, загорали и катались на лодке. Ну а в понедельник Исаев приступил к работе на новом месте.

Оно находилось на северо-западе Москвы, в нескольких корпусах особо охраняемой территории. Директор по режиму, к которому его провели, оказался старым благодушным генералом в отставке. Нового заместителя встретил приветливо и ввел в курс дела.

Как оказалось, учреждение оказалось «почтовым ящиком»[74], в свое время организованным Берией, и занималось атомным проектом. Возглавлял его академик Курчатов, лауреат Сталинских премий. Задача Исаева состояла в обеспечении режима секретности на объекте и пресечении попыток проникновения на него вражеских агентов.

«В самый раз для пенсионеров», — думал Исаев, слушая нового шефа.

И потекли дни размеренной службы: к восьми он приезжал на работу, выслушивал доклад начальника военизированной охраны, затем встречался с имевшимися на объекте агентами, получая от них информацию и давая задания. В течение года прошел сбор «резервистов» на том объекте, где он служил