Гравий хрустел под ногами, как проявление какой-то простой и другой действительности, где цветущий сад, мокрый после недавнего дождя, где пахнет землей, где можно посидеть на скамейке и посмотреть на все еще тучное серое небо, которое вот-вот станет голубым и ясным, размышляя о том, что завтра, наверное, будет солнечно и распустятся бутоны на кусте роз, который растет около крыльца. И вовсе не думая с тревогой, что отец — бывший советский офицер, что снаряд во время очередной бомбежки может прилететь в твой дом, что политиканство и тесная работа с зарубежными спецслужбами способны изменить ситуацию в худшую сторону и твою преданность родине сочтут недостаточной…

Его удивила метаморфоза, произошедшая с арабом. Нагловатый и хитрый, тот вдруг показался усталым человеком, выполнившим свою работу, привычную, которую, впрочем, выполнял не без азарта. В глазах Кабира появился другой смысл, вызвавший страх у Игоря.

Они вошли в пустой коридор виллы, прохладный и гулкий. Из него попали в небольшую комнату без окна, белую и с минимумом мебели: деревянный стол и два пластиковых стула с ядовито зелеными сиденьями. Помещение одновременно напоминало допросную и операционную. Не хватало простыни на столе, ремней для привязывания пациента и медсестры в мини и с большим шприцем в руке.

— Присаживайся, поговорим. Чего дрожишь? Я не собираюсь тебя пытать. Пока. — «Араб» хохотнул.

Едва они сели, зашел в комнату мужчина в маске на лице. Молча занес видеокамеру на штативе, поставил ее напротив Игоря так, что Кабир в кадр не попадал. И так же молча удалился.

Игорь покосился на красный огонек, вспыхнувший на камере, и спросил:

— Ты ведь не араб? — и тут же разозлился на себя за наивность.

Но Кабир смеяться не стал.

— Я и сам порой не знаю, кто я. Но это и неважно. Важнее, кем теперь будешь ты.

Он стал копаться в карманах своей куртки, доставая из них пачки сигарет. Выложил три штуки и зажигалку, явно готовясь к долгому и плодотворному разговору.

— В каком смысле «кем буду»? — Игорю сейчас хотелось только пить, но он из принципа не желал попросить воды. Еще, чего доброго, откажут. С одной стороны, унизительно, с другой — еще сильнее одолеет жажда. — Побольше конкретики.

— Да я и не собираюсь ходить вокруг да около. Расклад прост до предела. Ты соглашаешься работать на Россию и будешь трудиться истово и добросовестно.

— Или… — Игорь почувствовал, как кровь отлила у него от лица.

— Или? — переспросил Кабир задумчиво. — Есть два варианта. Я пока не решил, какой предпочтительнее. Первый — ты посылаешь меня далеко, и я иду по указанному адресу, но уношу с собой кассету и некоторые другие материалы нашего с тобой тесного общения. Затем эти материалы попадают в руки твоего руководства, и участь твоя незавидна, а будущее теряется в дымке, окутавшей Рыбальский. Второй — я с помощью моих коллег переправляю тебя в Россию, и даже если ты не пойдешь на сотрудничество, оказавшись на нашей территории, это уже неважно. По телику покажут твою физиономию и сообщат, что ты дезертировал, сдался российским властям и выдал много полезной информации о работе военной разведки Украины. Второй вариант предпочтительнее, так как есть шанс, что рано или поздно ты заговоришь, а пока этого не произошло — нам политически-пропагандистский плюсик: дескать, украинские разведчики, разочарованные в руководстве страны, бегут с Украины, только пятки сверкают. Как видишь, я партию уже выиграл. Но есть вариант для тебя свести игру в ничью. И, если можно так выразиться, мы сможем поделить призовой фонд.

Игорь опустил голову и рассматривал собственные ботинки. Задавая вопрос, он просто оттягивал время, оттягивал неизбежное. Хотя не без любопытства услышал, какие варианты для провальной вербовки подготовили русские. Взяв небольшую паузу, усиленно думал о работе по летчикам. То, что придется сейчас говорить много и детально, он не сомневался. В самом деле — проиграл. Его король зажат ферзем в угол, и ферзь этот голубыми понимающими глазами сейчас смотрит сквозь сигаретный дым прямо ему в глаза.

Игорь прикидывал, как поступить. Думал было умолчать. В конце концов, не он один пытается вербовать пилотов. Насколько велика его роль в этом деле, знает только Тарасов. И про общение с болгарином… Если дело провалится и российские контрразведчики разоблачат их операцию, вскроется его участие, всегда можно будет сказать, что его к вербовке пилотов подключили позже, только тогда, когда пришлось вести прямой диалог по видеосвязи, физиономию-то он засветит. Другой расклад, если уже их потуги вычислили и он ведет переговоры с людьми, находящимися под контролем контрразведки, или непосредственно с контрразведчиками.

Да, телефон, с которого посылал сообщения пилотам, был левый, ему передал его болгарин. Однако электронную почту для пересылки снятого у самолета видео Игорь дал пилоту свою. Нет, крутить не стоит. Себе дороже, да и надо ли барахтаться?

— Так в чем призовой фонд заключается? — Игорь вздохнул.

— Хорошо иметь дело с понятливым человеком. — Кабир оживился и протянул ему пачку сигарет. Игорь взял сигарету и стал разминать ее.

Как видно, Кабир нажал какую-то сигнальную кнопку, потому что появился все тот же тип в маске.

— Принеси нам чаю, — попросил «араб». — И воды.

Когда уже перед ними дымились чашки с чаем, Кабир принялся объяснять, что будет дальше. Игорь с удивлением узнал, что имеет дело не с разведкой, а с контрразведкой.

— Не подозревал, что ваша служба так широко работает в тылу противника, — заметил он смущенно.

— Бывает, — пожал плечами «араб». — Рассказывай, чем ты занимаешься, кроме того, что пытался подрядить меня на организацию диверсионной работы в России? Оружие?

— Нет, с поставками оружия я никак не связан… Диверсии, создание отрядов, реанимирование «спящих» боевиков, агентов, которых готовили давным-давно, причем не только мы, но и различные организации, с которыми мы хотим контактировать, как в твоем случае — игиловские группы. Это ведь было возможно или просто твоя легенда? — задал он мучавший его вопрос.

— Очень даже. Более того, мы продолжим развивать с тобой эту тему. Ты получишь агентуру, причем настоящую. Другое дело, что наша контрразведка вовремя будет арестовывать боевиков на этапе их подготовки к терактам. Но тебя не смогут обвинить в провалах. Просто российская контрразведка действует слишком хорошо. Что поделать, сильный соперник. — Кабир улыбнулся.

— Ты планируешь вернуться? — Игорь покосился на него недоверчиво. — А не боишься, что я тут же сдам тебя СБУ? Мне многое простят, если я приведу такого матерого, как ты.

— Матерого? — Он продолжал улыбаться, но в его