Аурное зрение подключилось через уже привычный промежуток времени, который я никак не мог уменьшить. Все это время в комнате царило напряженное молчание.

И вот передо мной вместо лежащей на кровати девушки возникли пестрящие разными оттенками перворуны. Лишь едва заметные контуры позволяли отделить один предмет или живой объект от другого, заключая их в определенные границы.

Начать я решил с того, с чем смогу справиться и сам — восстановление источника. Мне кажется, что и по степени болезненности это будет менее ощутимо. По крайней мере, надеюсь на это.

Собравшись с духом, приблизил к себе действием, чем-то похожим на манипуляции с сенсорным экраном, нужные перворуны. Вернее, приближение было чисто визуальным, как будто я использовал лупу или микроскоп. Но так было гораздо легче работать. Подсоединил эльм к одной из перворун неактивного сейчас источника. Выделил нужный вид энергии и подбавил к ней дозированную порцию универсальной, как делал это с Марвелом. Но теперь решил действовать немного по-другому. Тогда я воздействовал сразу на весь источник достаточным количеством энергии, объединив нужные перворуны и сделав из них на время единое целое. Может, еще из-за этого было так больно. Теперь решил попытаться воздействовать поочередно на каждую руну.

Слабый импульс эльмом. Чем-то это мне напоминало действие дефибриллятора. Руна слабо вспыхнула, но отклик был вялым.

Новый осторожный импульс. Свечение оживает. Вначале руна лишь мерцает, а потом сияние становится непрерывным и постоянным.

Облегченно перевел дух и перешел к другой руне. Кропотливая и муторная работа, конечно. Но радовало то, что мои предположения оправдались. Больно Даниэле почти не было. Она лишь иногда морщилась, словно от легких уколов, всякий раз, когда очередная руна оживала.

Так, с этим, похоже, закончил! Теперь объединить уже активные руны с помощью специальной руны «общности» и начинать подпитку энергией.

Послышался сдавленный возглас Эйрии:

— О, Творец вездесущий, это же невозможно!

Мысленно усмехнулся. В этом мире еще и не такое возможно, мерла Линдс! И скоро вы это поймете.

Через несколько минут облегченно выдохнул, когда источник заработал стабильно, и я отключил аурное зрение. Мне требовалась передышка перед тем, как приступить к следующему этапу операции. Но определенно, результатом я был доволен!

Похоже, с Марвелом я работал как варвар, желая добиться быстрого эффекта. Как еще не угробил бедолагу, непонятно! Но будет мне наукой. В работе с живой материей так точно делать нельзя.

Натолкнулся на взгляд расширенных от изумления и неверия глаз Эйрии Линдс. Теперь она однозначно смотрела на меня не так, как вначале. Похоже, от избытка чувств даже слов не могла подобрать.

— Как вы, Даниэла? — давая целительнице время прийти в себя, деловито обратился к девушке.

— Ожидала худшего, — вытащив кляп изо рта, широко улыбнулась девушка. — Вы ведь обещали сильную боль.

— Я действовал максимально осторожно. Но это только первый этап. Пока я лишь восстановил ваш источник. Дальше буду работать над ранами на лице и теле. Думаю, тут все-таки без боли не обойдется.

Даниэла кивнула, но похоже, не восприняла мои слова так, как должно. Слишком ее переполняла эйфория. В ее эмоциях я улавливал, как она снова и снова обращается к источнику, будто не веря в то, что на самом деле его чувствует.

— Даже если не получится вернуть мне прежнюю внешность, — наконец, произнесла она со слезами на глазах, — вы уже сделали для меня очень много! Я теперь снова на что-то способна! Смогу стать целителем!

— Конечно, сможешь, девочка, — наконец, отошла от шока Эйрия и сжала ее вторую руку. — Пусть диагностическое плетение не позволяет до конца разглядеть все детали. Но то, что твой источник снова функционирует, я вижу. Это просто чудо! — я опять почувствовал на себе ее взгляд. — Не знаю, кто вы, сударь, но ваши способности поистине уникальны. Почему вы их скрываете? Ведь стольким несчастным могли бы помочь вернуться к нормальной жизни.

— А заодно отказаться от своей! — иронично заметил я. — Думаю, вы должны понимать, сколько влиятельных людей пожелают прибрать меня к рукам, если об этом станет известно. И сколько пожелает устранить, посчитав, что мои способности могут слишком усилить тех, на чьей стороне я захочу быть.

Лицо Эйрии омрачилось.

— Все это так, но…

— Давайте мы оставим эту тему, — прервал я ее. — По крайней мере, пока. Может, в дальнейшем я и передумаю. И тогда мне понадобится помощь толкового целителя. Такого, как вы.

— Я всегда готова помочь, — тихо, но твердо отозвалась Эйрия. — А в том, что без вашего разрешения я никому ничего не открою, можете не сомневаться.

— Благодарю, — я церемонно склонил голову. — А теперь позвольте мне немного помедитировать. Это поможет быстрее восстановить силы.

— Да, конечно.

Все то время, пока я восстанавливался, они хранили молчание и не мешали. Хотя наверняка давалось это с трудом. Уж слишком сильные эмоции вызвало произошедшее у всех троих.

Но вот, наконец, я закончил с медитацией и опять подошел к кровати. Жестом велел Даниэле снова взять в рот деревяшку и начал настраиваться на аурное зрение.

М-да, тут, к сожалению, поточечная работа не поможет! Иначе нужно будет провозиться несколько дней и это только продлит мучения. Слишком обширные повреждения. Шрамы от ожогов занимали больше половины тела.

Прости, Даниэла! Собравшись с духом, я выделил деформированные руны и объединил руной «общности». И уже на всю группу применил комбинацию «восстановления первоначальных повреждений».

Даниэла содрогнулась и сдавленно замычала от боли, судорожно стискивая деревяшку. Руку же Бастиана сжала так, что лишь чудом не сломала. Но друг даже не подумал отстраняться. Он сцепил зубы и пытался хотя бы морально поддержать любимую девушку.

— Все, теперь ваша очередь, — устало вздохнул, подпуская к кровати Эйрию и отключая аурное зрение.

Невольно содрогнулся, увидев вживую свежие повреждения на лице и открытых участках тела Даниэлы. Выдержать это зрелище было сложно, и я лишь чудом смог не отвернуться в ужасе. К чести Бастиана, он тоже этого не сделал, хотя у него вся кровь отхлынула от лица, а в глазах застыло какое-то болезненное выражение. О том же, что творилось в его эмоциях, и говорить не стоит. Руку Даниэлы ему пришлось отпустить — она теперь вся представляла собой открытую рану.