немного пыли со своих брюк, как будто у него было все время мира:

— Дрен, нам нужно работать вместе, если мы собираемся победить Эгрил, а не драться друг с другом.

— Нам не нужен никто. Мои люди разберутся с Эгрилом — рассчитывай на это. Просто возвращайтесь в ту дыру, из которой выползли, и ждите там, пока все не закончится.

— Джакс все еще хочет встретиться.

Дрен ткнул ножом в направлении Монона:

— Скажи ему, чтобы пошел нахуй.

Монон направился к лестнице:

— Джаксу это не понравится.

— Мне насрать, что ему нравится. Скажи ему, что прошлое принадлежало ему, и он все испортил. Будущее принадлежит нам. И мы будем делать то, что хотим.

Монон рассмеялся:

— С нетерпением жду, когда ты скажешь это Джаксу в лицо.

— Можешь сказать ему, где я живу.

— Он знает. — С этими словами Монон ушел.

— Ты уверен, что это было разумно? — спросил Квист, как только они остались одни. — У нас и так достаточно проблем. Затевать драку с шулками?

— У них был свой шанс. Сколько эгрилов мы убили? А?

— Хрен знает. Двадцать, может быть? Я перестал считать.

Дрен схватил Квиста за воротник и потащил его к штабелю шлемов.

— Я сохранил шлем с каждой головы, которую мы взяли. — Он пнул один, и тот покатился по полу. — Мы убили тридцать четыре Черепа. Тридцать четыре! Только мы. Так зачем нам нужно разрешение Шулка или Ханрана, чтобы продолжать? Пошли они к черту. Мы просто будем продолжать убивать Черепов, пока они не сдадутся и не разойдутся по домам. Если Шулка будут мешать, мы просто добавим еще несколько крестиков на доску.

— Да, Дрен, отлично. — Квист отступил назад. — Я пойду позову остальных. Лучше не тратить еду впустую.

— Конечно. — Дрен провел пальцем по верхушкам шлемов. Он без проблем убил бы Джакса, если бы потребовалось.

17

Тиннстра

Айсаир

Взрыв сбил Бериса с ног и отбросил его на десять ярдов назад. Он ударился о землю и подпрыгнул, раз, другой, прежде чем скользнуть и остановиться. Из дыры в его груди повалил дым. В воздухе запахло горелой плотью. Нога Бериса дернулась, а затем замерла. Тиннстра смотрела, как умирает ее брат, и все еще не могла в это поверить. Не Берис. Идеальный Берис.

У него не было ни единого шанса. Не против Избранного. Ее брат мертв. Берис мертв.

Милостивые боги, нет. Нет. «Нееееееееееееееет!» Она выкрикнула это слово, позволила ему вырваться из ее нутра вместе со всем страхом и ужасом, которые она держала в себе в течение шести месяцев. Ее горло сжалось от боли. Как они могли убить Бериса? Я только что его вернула.

Череп схватил ее за руку и отвесил пощечину. Тяжелую:

— Заткнись.

Из-за боли слезы потекли быстрее.

Избранный повернулся и посмотрел на нее. В его глазах не было ничего. Никаких эмоций. Дубинка затрещала в его руке, готовая к повторному использованию.

Угроза пронзила ее страх. Она получила сообщение. Заткнись. Живи. Убирайся. Тиннстра проглотила свои крики. Она хватала ртом воздух, слезы и сопли текли по ее лицу. Она попыталась сделать шаг назад, подальше от Черепов, Избранного, брата, но солдат крепко ее держал. Они не давали ей уйти. Черт, они собираются меня арестовать. Берис умер ни за что. Она снова посмотрела на его обугленное тело, чувствуя, как поднимается желчь. По крайней мере, его смерть была быстрой. Ее смерть будет медленной и мучительной. Клянусь четырьмя богами… У меня нет его силы.

Избранный держал ее бумаги в другой руке. Он посмотрел на Тиннстру, затем на ее пропускное письмо, прежде чем вернуть его охраннику и пренебрежительно махнуть рукой.

Тиннстра стояла, потрясенно уставившись на него.

— Двигайся, — сказал Череп со своим сильным акцентом, протягивая ей письмо, но слова прозвучали как-то странно для ее ушей. Не имели смысла. Двигаться дальше? Они ее отпустили? Берис только что умер, и они ее отпустили?

Он сунул бумаги Тиннстре и подтолкнул ее. Она схватила их и прижала к своему телу, чтобы не уронить. Каким-то образом она заставила свои ноги работать и, спотыкаясь, сделала шаг вперед, потом еще один, потом еще. Проходя мимо барьера, она ожидала, что в любой момент ее позовут обратно или она почувствует, как в нее вонзается копье. В конце концов, именно так обычно и поступали эгрилы. Но каждый шаг уводил ее все дальше, и никто ее не окликнул, и ни одно копье не вонзилось в ее тело. И вот она пошла дальше, оставив Бериса мертвым на улице, от его тела поднимался дым.

На Астер-роуд, вне поля зрения Черепов, она остановилась, и ее вырвало прямо на мостовую, рвота обожгла ей горло. Слезы текли по лицу, она всхлипывала. Она прижала руку к щеке, куда поцеловал ее Берис, как будто это могло сохранить ему жизнь. Но он снова был мертв. И он умер за нее. Пусть Синь будет лелеять его вечно, но она не стоила его жертвы.

— С тобой все в порядке, любимая? — спросил мужчина. Тиннстра посмотрела на него влажными глазами и болью в сердце. Она не думала, что с ней когда-нибудь снова все будет в порядке, но кивнула мужчине и махнула ему рукой, чтобы он шел дальше. Никому нельзя доверять.

Тиннстра вытерла глаза и выплюнула привкус тошноты изо рта. Что ей делать теперь? Все внутри подсказывало: бежать домой и прятаться. Но чтобы это сделать, пришлось бы снова пройти через контрольно-пропускной пункт, и Черепа никогда не поняли бы, почему она вернулась. Она тоже не могла оставаться там, где была. Только не с поддельными письмами при себе. Ей нужно от них избавиться .

Она, спотыкаясь, пошла дальше, пытаясь заглушить боль, ища, куда бы их бросить. Это было бы самое лучшее — просто выбросить их, а потом притвориться, что ничего не произошло.

За исключением того, что Берис был мертв. Он умер за нее, чтобы спасти Тиннстру, чтобы она могла освободить Джию, помочь спасти короля. Если она их выбросит, то, получается, Берис умер ни за что. Если бы только он понял, что его жизнь стоит тысяч ее.

Она шла по разрушенным улицам мимо изуродованных войной зданий, не переставая плакать. К счастью, в такой поздний час ее почти никто не видел. До комендантского часа еще далеко. Разумные люди прятались за запертыми дверями и