Шрифт:
Закладка:
Но калеке все удалось. Адреналин подпитывал его силы, добавлял упорства. Подняв робота-крысу обратно в вентиляционный короб, Нортис подполз к плоскому блоку настольного компьютера, пальцами зацепил хрупкую пластиковую крышку и рывком выломал ее, открывая внутренности. Еще секунда понадобилась, чтобы обнаружить местоположение харда и извлечь его наружу. Спрятал продолговатый цилиндр в рюкзак, туда же закинул еще пару электронных деталей из компьютера, включая навороченный процессор. Пригодится.
Окинул богатую и неряшливую комнату пристальным взглядом, но не обнаружил ничего интересного. Огромная кровать с грязными простынями, встроенный в стену шкаф с настежь распахнутыми дверцами, массивное зеркало у входной двери, холодильный блок спаренный с кухонным роботом. Стоп. А вот это уже интересно…
Открыв дверцу холодильного блока, Нортис завороженно замер, обозревая разноцветные коробки и бутылки. Пищевые рационы очень неплохого качества, сладкие шипучки в прозрачных бутылках, молоко, толстые плитки шоколада, две запечатанные бутылки виски с солидными этикетками…
Не удержавшись, он открыл рюкзак и принялся запихивать в него все, что попалось под руку. Успокоился лишь, когда рюкзак был набит доверху. Задержавшись у холодильного блока, он открыл в корпусе боковую панель и сноровисто вытащил пару электронных плат и небольшой хард. Робот был оборудован несколькими видеокамерами и Нортис не хотел рисковать. Вдруг он осуществляет запись происходящего. Защитная маска скрывала лицо, но не могла скрыть отсутствие ног и протез правой руки – по таким приметам его найдут очень быстро. А искать его наверняка будут. Как полиция, так и друзья-партнеры Игольщика.
Убедившись, что больше ничего не упустил, Нортис поспешно пополз к раскуроченной стене и, уцепившись за веревку, с натугой потащил себя вверх. Плотно набитый рюкзак оттягивал плечи и тянул вниз, но калека справился. Забравшись обратно в вентиляцию, он стащил рюкзак с плеч и пихнул его по направлению к Крысу. Тяжело дыша, отбил пару команд на мини-клавиатуре и получивший инструкции робот, ухватил рюкзак за лямку и потащил его за собой волоком. А Нортис покрепче уперся культями ног в стену короба и принялся выбирать веревку, пропущенную через колесный блок. Мощный протез увеличивал силу тщедушного калеки и дело продвигалось. Через три минуты перевязанный веревочными петлями Игольщик оказался внутри вентиляционного короба.
Отключив крепящий блок магнит, калека перевалил Гизо на спину – чтобы тот не дай бог не захлебнулся в накопившей на дне трубе вонючей жиже и пополз за роботом, останавливаясь через каждые три шага и при помощи веревки подтаскивая к себе безвольное тело Игольщика.
Это было тяжело… очень тяжело. Но Вертинский продолжал двигаться вперед, не давая себе отдохнуть. Ему надо добраться до своей платформы и АКДУ, что стоят в центральной воздушной магистрали. Вот тогда он и позволит себе перевести дыхание…
35.
Погруженный в беспамятство Гизо дернулся и застонал, отвлекая Нортиса от воспоминаний.
Издав еще один стон, Игольщик приоткрыл глаза и повел по сторонам мутным плавающим взглядом.
«Приходит в себя» - заключил калека и подвел платформу чуть ближе, чтобы жертва смогла его разглядеть в полумраке канализационного коллектора.
Выждав пару минут, Нортис наклонился вперед и закатил Игольщику сильную затрещину – левой рукой. Вскрикнув, Гизо мотнул головой и на этот раз, открыл глаза уже осмысленно, сфокусировав их на калеке.
- Привет – Нортис холодно поприветствовал мужчину.
- А? Ч-что? Где я?! – Гизо дернулся в путах и завертел головой по сторонам. Его лицо исказила отчетливая гримаса страха и недоумения.
- Ты сейчас хорошо видишь? Зрение восстановилось в полном объеме? – спросил Нортис, не обращая внимания на слова Игольщика.
- Что?! Ты кто?! Кто ты, мать твою?! – в голосе связанного мужчины прорезались нотки ярости – Ты знаешь, кто я такой? А?! Знаешь, что с тобой сделают?!
- Ты не ответил на мой вопрос – безразлично произнес Нортис, делая короткое движение рукой. Широкое лезвие тесака вонзилось в обнаженное бедро мужчины и остановилось, дойдя до кости. Дико закричав, Гизо задергался в веревках, в тщетной попытке освободиться.
- Повторяю вопрос. Твое зрение восстановилось? Ты хорошо видишь?
- Ты что творишь? – брызгая слюной, завопил Игольщик, перемежая слова всхлипами и не сводя расширенных глаз с глубокой раны на ноге – Ублюдок! Ты мне ногу пропорол! Тварь! О-о-о… моя гребанная нога… моя нога! Я истекаю кровью!
Заметив, что калека снова поднимает тяжелый тесак, Гизо заторопился с ответом:
- Погоди! Нет, нет! Не вижу! Темно здесь! Темно!
- Это не важно – качнул головой Нортис – Главное, чтобы твои глаза нормально функционировали. Взгляни сюда – активировав браском, калека вывел на экран увеличенное изображение татуировки и поднес компьютер к лицу Гизо – Что ты видишь?
- Тату. Обычное долбаное тату на чьей-то гребаной руке – поспешно забормотал Игольщик.
- И эту татуировку сделал именно ты – добавил парень, не убирая браском от глаз Гизо – Кому ты ее сделал? Имя?
- Да с чего ты взял, что тату набивал именно я? – дернулся Гизо – Ее кто угодно мог сделать! Слушай, парень, наложи жгут! Я же сдохну от кровопотери! Посмотри, как кровища хлыщет!
- Эту тату набивал ты – повторил калека, заметивший перечеркнувший лицо Гизо нервный тик, стоило тому взглянуть на тату – Я это знаю.
- Послушай, ты, похоже, не понимаешь, в какое дерьмо вляпался. Меня будут искать. Если хочешь жить – развяжи гребанные веревки и верни мне браском. Обещаю, что забуду этот инцидент и мы останемся друзьями. А? Что скажешь?
Вместо ответа Нортис взмахнул Потрошителем, и на теле Игольщика появилась еще одна рана, на этот раз на другой ноге и гораздо выше, в опасной близости от паха. Подождав, пока Гизо прекратит вопить и дергаться, калека поднес мерцающий экран к его лицу и прошипел:
- Имя! Или я нарублю тебя на мелкие куски и скормлю крысам! Поверь мне – это не лучшая смерть!
- Что, что ты хочешь?! – прорыдал Игольщик, с ужасом смотрящий на свои раны, из которых толчками выплескивалась кровь. Драгоценная кровь лилась на грязный пол, заливала мусор и крысиные черепа.
- Имя того, кому ты набил татуировку – повторил Нортис, с не меньшим беспокойством
