Сомневаюсь. От «чёрной вдовы» никто не уходит живым. Особенно если время упущено, — довольно рассудительно проговорил брат. — Меня волнует другой вопрос. Как охранник не распознал яд? Он же воняет, когда флакон открывают. Или у охранника насморк разыгрался?

— Нет, здесь всё как раз объяснимо, — я махнул рукой. — Он нанёс яд заранее. Поэтому охранник ничего и не почувствовал.

— Но, тогда получается, что попытка убить Гарри была экспромтом? — Ромка задумался.

— Похоже на то. К тому же зомби ответил, что сюда его никто не посылал. Это была личная инициатива. Захотел доделать начатое, похоже, — я потёр шею. Стоять было больно и неудобно, поэтому я доковылял до кровати и упал на неё. После чего посмотрел на Гарри. — Тебе имена ни о чём не говорят? — Гамильтон покачал головой.

— Вы остаётесь? — спросил он осторожно.

— Это единственное, что тебя волнует? — усмехнулся Ромка, растягиваясь на третьей кровати. — Похоже на то, что мы уходим?

— Только не воспринимай это на свой счёт, — предупредил я Гамильтона. — Нам просто неохота сейчас привлекать внимание Подорова. У Матвея и так из-за тебя дел прибавилось, да ещё и таких странных и неожиданных. Давайте попытаемся уже уснуть. Боюсь, что утро рано наступит, и хотелось бы соображать, а не клевать носом. — И я отвернулся к стенке и закрыл глаза, прокручивая мысленно все события, которые произошли в этот сумасшедший день.

Глава 14

Не знаю, как Гамильтон, но мы с Ромкой спали вполне спокойно. Кошмары нас не мучили, и никакими угрызениями совести мы не страдали.

— Вставай, — я приоткрыл один глаз и посмотрел на брата, который стоял надо мной, был весел и бодр.

— Изыди, — пробормотав, я накрыл голову подушкой, прекрасно понимая, что поваляться мне не дадут.

— Андрей, вставай, — настойчиво произнёс брат. — Что ты как маленький?

— Я не люблю вставать рано утром, — зевнув, отбросил подушку и сел. — Почему я никогда не могу выспаться так, как считаю нужным? Вот обязательно было меня будить?

— Тебя не разбудишь, ты полдня проваляешься, — фыркнул Ромка.

— Неправда, я бы и сам проснулся, примерно через полчасика, — ответил я, посмотрев на часы. Подвигал ногой. Вроде не болит. Целитель посмотрит, и я уйду отсюда. Долечиваться и дома можно.

Встал и прошёлся по палате. Да, за ночь сработала регенерация, или же я снова себя неосознанно полечил. Плевать. Главное, нога двигается, не болит, и в целом я чувствую себя вполне комфортно. Правда, обратил внимание на то, что стараюсь ногу беречь и не наступать на неё лишний раз.

Гамильтон даже не делал вид, что спит. Он лежал на спине, прижав к груди повреждённую руку, и смотрел в потолок.

— Что с нами будет? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Вас, скорее всего, посадят на самолёт и отправят на родину, чтобы уже клан позаботился о вашей безопасности. — Заявил я, направляясь в сторону санитарной комнаты. Нужно было привести себя в порядок.

Ещё бы кто-то догадался чистую одежду принести. Сейчас-то на мне красовалась больничная пижама, а вот переодеваться придётся всё в те же шмотки, в которых я в тот проклятый клуб ходил. Думаю, что это в нём дело. Дом Морозовых вот так мелко напакостил. Ну, не слишком он любит Орловых. Мне вообще иногда казалось, что этот проклятый дом — живое существо, обладающее чувствами, особенно неприязнью к нашему семейству. Хотя Майя там себя ощущает, как дома. Наверное, это всё мои домыслы и бурное воображение.

Дойти до ванной я не успел, потому что дверь открылась и в палату важно вышагивая зашёл Паразит. Окинув всех презрительным взглядом, он сел посреди палаты и замер, словно статуэтка.

— Это что ещё за номер? — Ромка удивлённо смотрел на отцовского кота. — Ты же обычно просто появляешься, где тебе заблагорассудится, а тут вдруг такие политесы.

— Паразит чрезвычайно умный и воспитанный кот, — вслед за чеширом в палату вошёл пожилой мужчина. Выражение лица у него было примерно, как у Паразита, только чуть более брезгливое. Как будто вокруг было разлито нечто очень вонючее, но он вынужден со всем этим мириться, хотя не слишком-то и хотелось. Мужчина был подтянут, с очень прямой спиной. На вид ему было чуть больше пятидесяти, но, мы-то с Ромкой знали, что ему немного больше.

— Назар Борисович, а вы здесь как оказались? — спросил я, замерев на месте. Потому что дворецкий деда — это последний человек, которого я мог здесь увидеть.

— Мы с Паразитом как раз собрались завтракать, — ответил Назар Борисович и принялся раскладывать какие-то шуршащие пакеты на моей кровати. — Мне прислали отличную, нежнейшую буженину, и мы только собрались снять с неё пробу, как позвонил Константин Витальевич и попросил отвезти вам, ваше высочество, и вам, Роман Константинович, чистую одежду. Пришлось нам составить тарелки в холодильник и мчаться сюда в клинику.

Я только глаза закатил. Только он, единственный из моего окружения, упорно называл меня «ваше высочество» с тех самых пор, как мне присвоили титул Великого князя. При этом к отцу он почему-то обращался «ваше величество» крайне редко. Такой вот парадокс.

— Спасибо, конечно, — я посмотрел на разложенные на кровати вещи. По-моему, они были не мои. — Я как раз думал о том, что про меня все забыли и