— Мбанга — святой! Он воплощение Мулунгу, мы должны беспрекословно служить ему, иначе быть большой беде! — закаленная многими бедами девушка не сдержалась и разрыдалась, упав на колени. — И вы убили его! Нам всем конец!

— Ты тоже хочешь убить меня? — сразу спросил у нее, внимательно следя за аурой.

— Как я могу посметь? Мбанга сказал теперь вы мой хозяин! Я должна беспрекословно слушаться и удовлетворять любые нужды!

Мне захотелось пробить себе лоб кулаком. Неприятно признавать, но меня перехитрили. Точнее я недооценил врага. Посчитал его обычным гениальным организатором, не взяв в расчет общую примитивность нубийцев.

Каким-то образом мертвый главарь смог убедить всех чернокожих Владивостока, что он является аватаром, то бишь живым воплощением их верховного божества. Наверное, ничего удивительного — качественные иллюзии и хорошее красноречие позволили ему впечатлить несколько одаренных громил, затем он научил их заклинанию звериного облика с каменной кожей и захватил власть. Сила плюс фанатичная религия породили эффективную комбинацию.

Возможно, я бы даже восхитился реализованной схемой, но меня больше занимал извечный вопрос — что делать? К нам и впрямь приперлись буквально все члены банды Южного Централа! Да, мы могли укрыться в подземном убежище, но поражение ужасно скажется на моей репутации. Могущественного Демона одолела кучка разгневанных неодаренных? И зачем его тогда вообще бояться? Эх, вот не закончись у них маги…

— Они приближаются, — констатировала Эриния.

Нубийцы навели примитивные мосты через мои расщелины и пробили новые бреши в ледяной преграде княжны. Пули высекали из стены около нас фонтаны каменной крошки, пока что они были еще слишком далеко для прицельной стрельбы, но буквально через минуту здесь будет жарко. А отступить дальше мною же проведенной черты значит признать свое поражение.

— Хозяин, можно мне уже в бой? Когти чешутся! — нервно размахивающая хвостом кошечка продемонстрировала свои руки.

— Вызвать девок? Пускай тоже стреляют, — предложила Эриния.

Я покачал головой, отказывая обеим. Против такой толпы это не особо поможет, а терять своих лучших бойцов ради нескольких выигранных минут я точно не собирался.

— Жаль, не хотелось прибегать к этому заклинанию. — Я сурово посмотрел на обеих девушек. — Соберите всех и уведите в подвальное убежище, выключите вентиляцию. Убедитесь, что там нет ни одной щели. Выходите наружу через сутки, если там достаточно еды и воздуха, то лучше через двое. Все понятно?

У всех девушек глаза на лоб полезли. Даже рыжая продемонстрировала капельку интереса. Еще бы, я собирался применить заклинание, считавшееся запретной. Оно питалось человеческими душами. Один вдох и несчастный навсегда присоединялся к темно-зеленому облаку, в страшных муках служа ему своеобразной батарейкой до полного разрушения. И никакого посмертия. Ну и раз я попал в новый мир, значит запреты старого на них не распространяются? Особенно в такой ситуации. Я смогу уничтожить собственное творение, когда оно разберется с нубийцами. Да, земля в нескольких кварталах будет навсегда отравлена, но здесь и так ничего не растет…

— Хозяин, вы не… — Фортуна не успела ничего сказать, ее прервала оглушительная музыка. И, в отличие от бессвязных напевов, она мне нравилась!

— И вдруг увидели бойцы, как снова встали мертвецы! — донесся до нас обрывок, прежде чем уже его заглушил новый громовой раскат.

Семен стоял на крыше самого большого черного джипа, который только смог найти. Он заходился в экстазе, непрерывно терзая странного вида гитару. Установленные в багажнике колонки размером с самого парня знакомили ближайшие кварталы с его музыкальными вкусами.

Окажись здесь еще не убитые мной одаренные, они бы содрогнулись от мощнейших волн пробирающих до самых костей некротической энергии. Перед машиной стройными рядами шагали поднятые из забвения мертвецы, крепко сжимая побелевшими пальцами стволы своих винтовок. Их было много, на порядок больше чем Семен поднимал раньше, и каждый умел отлично стрелять — одаренный некромант набирал в свою мертвую армию исключительно Потрошителей, как самых умелых из наших врагов. А за повелителем смерти шла его живая свита — несколько десятков Демонов в белых масках со светящимся алым глазами, от которых слегка фонило негативной энергией. Не иначе работа Эшли.

По началу нубийцы пытались сопротивляться. Большая часть развернулась на нового врага, применив на него весь арсенал. Но пули не причиняли мертвым никакого вреда, а нанесенные взрывами раны затягивались у них на глазах. Вот в их ряды влетел уцелевший ранее зверомаг, отрывая конечности и разрывая тела пополам. Семен развернулся к нему и сыграл сложный аккорд, из сияющей гитары вырвался луч белого света, ударивший горилле в грудь. Миг и она осыпалась горсткой белесого праха, окончательно вселяя ужас в сердца наших врагов.

Пожалуй, вновь настала моя очередь обратиться к толпе. На остатки энергии создаю иллюзию гигантского силуэта, добавив ему торжествующую усмешку.

— Я, Демон, убил вашего Мбангу. Он ничего не смог мне сделать, как и вы. Я сожрал его и забрал его силу. — И ведь ни капли лжи! Дар бывшего главы Южного Централа стал крохотной искрой в пылающем костре моего дара. — Хотите сохранить свои души? Склонитесь пред моими воинами и получите шанс на искупление.

Сработало как нельзя лучше. Позабыв про свой фанатизм, выжившие нубийцы бросались на землю, постоянно ударяясь лбами о раскаленный асфальт. Тех, кто не хотел сдаваться убивали свои же. И вновь Семен смог меня удивить, сразу же остановив свою армию. Мертвые Потрошители сгоняли пока еще живых центральцев в общую кучу и добивали раненых.

— А ведь я ничего не сказал про жизнь, лишь обещал не пожирать их души, чего в общем-то и не могу делать, — хмыкнул я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— После сегодняшнего мне сложно в это поверить, — вздохнула Эриния, с опаской косясь то на меня, то на вжимающуюся в пол чернокожую девушку.

Вот у Фортуны не было ни капли сомнений. Стоило битве завершиться, как она превратилась в кошку и теперь нежилась у меня на руках, постоянно урча и трясь пушистыми щечками. Я прикрыл глаза, наслаждаясь короткой передышкой и мягкостью ее меха. Как обычно, хорошее закончилось слишком быстро. Доселе