24 декабря 1916 г. в ходе Митавской операции русские войска в ходе ночной атаки захватили участок немецкой позиции, известный под названием «немецкой пулеметной горки». «Горка» была укреплена немцами очень сильно и искусно. Ее опоясывали глубокие окопы, одетые солидными бревнами, имелись многочисленные полосы проволочных заграждений, частью скрытые во рвах; мощные блиндажи могли противостоять огню тяжелой артиллерии; вдоль линии окопов шла электрическая узкоколейка. Многочисленные, отлично скрытые пулеметы и сильная артиллерия способствовали тому, что «Горка» считалась неприступной.

Но в ходе внезапной ночной атаки латышские стрелковые части прорвали фронт немецких окопов влево от «Горки» и вышли ей в тыл. По заранее выработанному и тщательно продуманному плану русская артиллерия поставила огневую завесу в тылу и на флангах пулеметной горки. Резервы немцев подойти на помощь могли – «Горка» оказалась отрезанной и попала в руки русских.

Успешно действовали русские части и целом ряде других больших и малых ночных боев.

Действия против укрепленных позиций (см. Позиционная война)

В начале войны действиям против укрепленных позиций не придавали должного значения – несмотря на опыт Русско-японской войны, продолжительный позиционный характер широкомасштабного противостояния отрицался.

Действующие на начало войны наставления, уставы и инструкции отмечали, что перед штурмом вражеских укрепленных позиций, саперами в искусственных препятствиях противника создаются проходы, достаточно широкие для действий войск.

При штурме укрепленной позиции фронтальные атаки должны сочетаться с действиями во фланг противника. Сущность позиционной войны в условиях сплошной укрепленной линии обороны противника в должной мере не понималась, о чем свидетельствует, например, утверждение о том, что «овладеть укрепленной позицией одним фронтальным ударом может удаться только при исключительно благоприятных условиях».

Бой в населенных пунктах

Селения являются естественными опорными пунктами – с увеличением их размеров увеличивается и их тактическое значение. Но если превращать селения в главные участки боя, они быстро поглощают большие силы, часто без всякого влияния на участь боя. При наступлении главные силы рекомендовалось вести по сторонам селения, поручая захват его особым частям.

Но не всегда это бывало возможно – и тогда приходилось вести бои в населенном пункте. Пехота врывалась в селение одновременно с нескольких направлений и холодным оружием, ручными гранатами, минометами и бомбометами пробивала себе дорогу до противоположной окраины. Ввод в дело артиллерии и минометов часто является совершенно необходимым, чтобы огнем облегчить атаку домов и дворов. Так, в Августовских лесах авангарду 20-го армейского корпуса (108-й пехотный Саратовский полк) 5 февраля 1915 г. пришлось выбивать немецкую сторожевую роту, часть которой засела в небольшом каменном доме. Два 76-мм орудия, выдвинутые на опушку поляны шагов на 200–300 от дома, несколькими выстрелами вынудили противника оставить дом и поспешно отступить.

Гарнизон селения штыками отбрасывал ворвавшегося внутрь селения противника. Если это не удалось, то переходят к упорной обороне каждого дома, каждого квартала. Именно штык становился важнейшим оружием в борьбе за селение. Так, в период Лодзинской операции германский источник так передавал степень ожесточенности влоцлавского боя: «С наступлением темноты в западных предместьях Влоцлавска шел крайне ожесточенный бой, штыки и приклады делали свое дело»[119]. А в бою у Хелмно, когда «…правый фланг 3-го батальона, невзирая на убийственный огонь, подошел вплотную к Хелмно, достигнув окраины деревни. Ведя немногие остатки 10-й роты, первым из полка смело ворвался на улицы деревни лейтенант резерва Фромм. Под сильным градом пуль стрелки проникли в деревню. Но вот с диким криком из всех домов на храбрецов набрасываются русские»[120].

Уже в самом начале войны происходили ожесточенные бои за населенные пункты. Так, 14 августа 1914 г., на фронте 2-й армии в Гогенштейне дело дошло до очень тяжелого боя внутри города: «Ужасный вид имел частью еще горевший город, в котором разыгрался кровавый уличный бой, Полуобгоревшие трупы массами лежали между дымящимися обломками; в одном доме сени и комната были завалены трупами, – здесь свирепствовал рукопашный бой»1.

А вот как передавал свои впечатления о тяжелом бое 72-го пехотного Тульского полка за г. Сандомир 30–31 августа 1914 г. участник Галицийской битвы Б. М. Шапошников: «В ночной тишине 72-й пехотный полк развернул боевой порядок для атаки; охраняемые цепью дозоров в первой линии шли два батальона полка в строю поротно в две линии, из третьего батальона по две роты направились в резервы уступом за обоими флангами первой линии; роты всех батальонов находились в двух взводных колоннах.

… В пятом часу утра тульцы близко подошли к укрепленной позиции австрийцев, не подозревавших о готовящемся ударе. Настала решительная минута, и командир полка отдал приказание двинуться на штурм. Не открывая огня, в полной тишине тульцы бросились вперед. Разбивая прикладами, малыми топорами, лопатами и расталкивая руками проволочные заграждения противника, атакующие в мгновение были в первой линии окопов, уничтожая не успевших прийти в себя австрийцев. Сметая все на своем пути, в короткий промежуток времени тульцы решительным ударом овладели двумя линиями окопов и вели бой у костела, врываясь в самый город. Порыв атаки был настолько силен, что противник почти не оказывал сопротивления, падая под штыковыми атаками штурмующих тульцев… две правофланговые роты 3-го батальона принуждены были выдвинуться в первую линию, а две резервные роты того же батальона, находившиеся за левым флангом, удлинили боевой порядок полка к северу. К 7 часам утра 31 августа у тульцев уже не было резерва, рассчитывать на какую-нибудь помощь, кроме артиллерийского огня, не приходилось. Сосед слева, части 8-й кавалерийской дивизии, вел обычную ружейную перестрелку с противником, а справа пограничники не подавались вперед. Оценивая создавшееся положение, раненый командир полка приказал закрепиться на захваченных позициях.

Ошеломленный первым ударом, противник уже начал приходить в себя. Подведя резервы, австрийцы остановили продвижение передовых частей тульцев в центр города, организуя в то же время контратаку из северо-западной части города против левого фланга полка. В восьмом часу утра в рассеивающемся тумане показались густые цепи австрийцев, решительно наступавшие против левого фланга полка. Отбиваясь ружейным и пулеметным огнем, 72-й пехотный полк тщетно ждал поддержки огнем своей артиллерии: полевая батарея в это время лишь подходила к Лоевице, а артиллерия 8-й кавалерийской дивизии не открывала огня…. Тяжелые минуты переживали тульцы, безнаказанный огонь артиллерии противника усиливался, число убитых солдат возрастало… Ослаб порыв атаки, погасла вера в помощь других и… тульцы начали отступать. Неся громадные потери, лишившись почти всех офицеров, оставляя раненых и убитых на поле боя, остатки 72-го пехотного полка в числе лишь 600 из 2200 человек, пошедших в атаку, к 9 часам утра 31 августа отошли в исходное положение, а затем и к Лоевице»[121].

В августе 1915 г. при обороне крепости Новогеоргиевск русские подразделения приспособили к обороне дер. Студянку. Части германского 10-го ландверного полка должны