«Да и не нужно, – подсказал внутренний голос, – он заберет деньги и исчезнет, будто его никогда и не было».

Дэн лежал в кровати, пытаясь расслабиться. Плечо ныло, но резкая боль ушла. Рана чесалось под повязкой – верный признак заживления. Еще пара дней, и он будет в форме. Скорей бы! Дэн опасался, что как раз этого времени у них и нет и в любой момент могут потребоваться все его навыки.

Расслабиться не удавалось. Поднявшись с кровати, мужчина открыл окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Действовать одной левой рукой было неудобно, и это раздражало. Вместе с легким свежим ветром в комнату проникли звуки классической музыки. Дэн выглянул в окно и увидел, как Кристина разминается во внутреннем дворе, и ему стало любопытно. На самом деле, он всегда хотел увидеть, как она танцует.

Пройдя через дом, он вышел через заднюю дверь, аккуратно приблизился к углу дома, чтобы Кристина его не заметила. И, прислонившись к стене, стал наблюдать за ее движениями.

Поначалу девушка была немного скованна. Было видно, что она разогревается после долгого перерыва, Дэн знал это по своим тренировкам. К тому же резиновое покрытие площадки было для нее непривычным. Классический балет на таком не исполнить, и Кристина выбрала модерн. А потом зазвучал Шопен, и Дэн затаил дыхание. Кристина вдруг преобразилась и начала двигаться абсолютно иначе. Она будто сливалась с музыкой, с каждой нотой, каждым аккордом клавиш. Ни место, ни покрытие больше не имели значения. Кристина полностью подчинила свое тело направлению мелодии и вложила в танец все невысказанные эмоции. Она легко, будто перышко, парила над поверхностью, совершала повороты и прыжки, гибко и грациозно меняла положение. Дэн завороженно наблюдал за нежными и в то же время стремительными движениями ее рук, отмечал каждый поворот ее хрупкого тела. И только сейчас осознал причину одержимости человека, что преследовал ее. Она была талантлива. Она до неузнаваемости преображалась в своем танце. Она была красива и своим танцем дарила эмоции, каких раньше испытывать Дэну не приходилось. Наивность, чистота, искренность – эти черты ее личности в танце сочетались с точностью движений, силой и умением, доведенным до наивысшей точки мастерства. Дэн видел это в каждом взмахе ее руки, в каждом повороте головы.

Если бы он не стал свидетелем танца Кристины, то никогда бы не узнал ее по-настоящему.

Фортепиано стихло. Дэн вдруг почувствовал, что ему трудно дышать, и прислонился спиной к стене. Немного придя в себя, он повернулся и медленно пошел обратно в дом.

Знает ли сама Кристина о том, какой силой она обладает и какие эмоции способен вызвать ее танец в человеческой душе?

* * *

Александр Ким, выпускник одного из престижных музыкальных институтов, красавец и душа компании, сын состоятельных родителей, привыкший к роскоши и достатку, сидел на ветхом диванчике, покрытом пылью, и кусал ногти. В номере дешевой захолустной гостиницы Ростова-на-Дону было душно и пахло плесенью. Его мучили голод и жажда, но было страшно даже подумать о том, чтобы выйти за пределы комнаты. Как только Саше казалось, что он оторвался от преследователей и теперь находится в безопасности, его тут же находили, избивали и напоминали о данном обещании.

Этот человек, Джалиль Мангалиев, теперь снился Александру в кошмарах. Казалось, он был вездесущ, и ни убежать, ни скрыться не получится. Лично Саша видел его лишь один раз, четыре месяца назад. Он прекрасно помнил этот вечер. Проводив Кристину до двери квартиры, он вышел из подъезда, достал ключ от машины, как вдруг на него набросились двое человек. Его избили, связали руки за спиной, надели на голову мешок, усадили в машину и отвезли за город. Саша не представлял даже примерно, где находится. Частный поселок, большой каменный дом. Его отвели на второй этаж, толкнули на пол и оставили на несколько часов в темноте. Мешок с головы так и не сняли.

Потом за ним пришли. Грубо подняли и отвели вниз. Когда мешок наконец сняли, парень чуть не ослеп от льющегося со всех сторон света. Он различил шкафы с книгами, тяжелые коричневые портьеры на окнах, большой дубовый стол на резных ножках. За столом сидел человек. Откинувшись на спинку своего рабочего кресла, он внимательно следил за пленником, и его глаза смеялись над ним. Ким сразу понял, куда попал. От страха сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

Хозяин встал, медленно обошел стол, присел на ручку кресла, чтобы быть поближе к своему гостю. Неспешно сняв пиджак, Джалиль Мангалиев извлек из кармана портсигар, достал сигарету, и один из охранников тут же зажег перед ним зажигалку.

Поднявшись, он прошелся по кабинету, осматривая стеллажи с книгами, как будто видел их впервые. Он был высок, гораздо выше, чем представлялось Саше по фотографиям из Сети. Его полноватый живот и массивная грудная клетка вкупе с высоким ростом делали его похожим на большой ледокол, бороздящий северные моря.

– Ты неверно понял, чего я хочу от тебя, – медленно произнес мужчина и посмотрел на Сашу темными, почти черными глазами.

От этого взгляда у Кима мороз пошел по коже.

– Ты же получил мое послание?

Мужчина снова присел на ручку кресла и глубоко затянулся, выпустив Саше в лицо струйку едкого дыма. У парня защипало глаза.

Набравшись смелости, Ким кивнул и ответил:

– Получил. И ответил отказом. Я не…

Саша не договорил, потому что Джалиль вдруг резко встал, подошел к письменному столу и раздраженно бросил сигарету в пепельницу.

– Я скажу только один раз, и, надеюсь, ты услышишь и поймешь, – с сильным акцентом произнес он. При этом Джалиль так растягивал слова, словно ему было лень их произносить, а Саша был недостоин его усилий. – Ты должен убедить ее прийти ко мне. Любыми способами. И мне плевать, как ты это сделаешь.

Ким смотрел на своего собеседника во все глаза, пытаясь собраться с мыслями и дать адекватный ответ. Как такое возможно, что в современном мире этот человек все еще мыслит пережитками прошлого, не берет в расчет, что женщина не может быть чей-то собственностью и ей нельзя навязать свою волю! Тем более такими способами. И дело ведь не в религии. И у мусульман женщины имеют права, пусть и в меньшей степени, чем у европейцев. Но этому человеку, похоже, было плевать.

Очевидно, эти мысли отразились на лице парня и легко считывались, потому что его собеседник вдруг кивнул, продолжая:

– Ты отрицаешь очевидные вещи, мой друг. Значение имеют лишь деньги