Дилан услышала Азата, когда убирала на кухне остатки посуды. Его слова ранили ее так сильно, что она даже не заметила, что порезалась. Она перевела взгляд на окровавленную руку и горько улыбнулась. Это – пустяк по сравнению с раной на кровоточащем сердце.

Хавин зашла на кухню за водой для матери и увидела Дилан с окровавленной рукой. Она моментально забыла о собственных проблемах.

– Дилан, у тебя рука в крови! – Она взяла две салфетки и сунула их Дилан в руку.

Та насмешливо улыбнулась, глядя на рану, а затем на смену медленно исчезнувшей улыбке пришли слезы. Ее крики постепенно перешли в рыдания, и она обессиленно упала на пол. Хавин опустилась рядом, откинула волосы Дилан назад и взяла ее окровавленную руку.

– Неужели так больно, милая? Почему ты так плачешь?

Дилан изо всех сил попыталась говорить, несмотря на рыдания, но ее голос сильно дрожал.

– У меня не рука болит, Хавин! – продолжала плакать Дилан. Несмотря на порез, она положила руку на грудь, и одежда быстро пропиталась кровью. Она с трудом продолжила: – Смотри сюда, здесь так больно, Хавин!

Хавин положила свою руку на руку Дилан.

– Почему так больно?

– Азат, Азат… – рыдания снова прервали ее речи, и Хавин показалось, что та проглотила язык. Она прикрыла рот, чтобы не закричать от страха. Ее глаза снова расширились от удивления. Что происходит сегодня в этом особняке?

– Ты… – в шоке сказала Хавин. – Ты влюбилась в моего брата, Дилан?

Она покачала головой, в слезах. Ее сердце напрасно наполнилось любовью…

– Забудь об этом, Хавин, – покачала головой та. – Ты ничего не слышала, а я ничего не говорила. В сердце Азата живет Рейян…

Как сильно Дилан любила Азата… Сколько ночей она наблюдала за ним, ее маленькое сердечко трепетало от его нахмуренных бровей, лица, на котором почти никогда не появлялась улыбка. Девушка терпеливо ждала и надеялась, что однажды он заметит ее, что в нем проснутся чувства… И вот в ее восемнадцатилетие жизнь преподнесла ей горький сюрприз. Пуля, которую выпустил в воздух Азат, чтобы сказать, что хочет жениться на Рейян, попала в сердце Дилан!

Хавин хотела утешить Дилан, хоть и не знала, что делать с только что услышанным откровением. Но как ей помочь? Как можно утешить любящее сердце? Хавин сидела, совершенно подавленная, и не замечала матери у двери, которая слушала их разговор. Отныне госпожа Делал не собиралась бездействовать. Пока в доме есть такая девушка, как Дилан, она никогда не примет Рейян как пару для своего сына.

Глава 13 Невозможно. Ты горишь! Ты в огне…

Человек с незабываемыми глазами посеял зерно войны в ее сердце, оставив после себя лишь разрушения… Жизнь каждый день понемногу теряла краски, а девушка, казалось, мало-помалу утрачивала саму себя в то время, как его жизнь не изменилась ни на йоту…

Ее голову с каждым днем наполняло все больше и больше болезненных мыслей, рана, нанесенная Мираном, с каждым днем становилась все глубже. Она стала ощущать опасное одиночество, которое затягивало ее в пучину отчаяния. Рейян старалась забыть его, вышвырнуть из своего гордого сердца, но могла ли она действительно вычеркнуть его из памяти?

Ответ – однозначное нет.

Она никак не могла его забыть.

Сколько дней Рейян провела в Стамбуле? Прошло больше месяца, и она потеряла счет дням, научившись жить с огнем, пожирающим ее сердце. Думал ли о ней Миран хоть иногда? Болела ли его совесть? Кто знает, может быть, этот человек, оставивший глубокий след на сердце, вовсе позабыл, кто она такая.

Все окружающие пытались помочь Рейян. Элиф изо всех сил старалась заставить ее хоть как-то улыбнуться, и хоть усилия не приносили результатов, она не сдавалась и продолжала пытаться хоть как-то облегчить несчастье. Однажды вместе с Фыратом она устроила Рейян экскурсию по Стамбулу, но и это не помогло, улыбка так и не появилась на лице девушки.

Рейян ничего не могла с собой поделать, ее душа кровоточила, а раны не заживали. Единственное, что изменилось за это время, – Рейян привыкла к дому, в котором жила, и могла свободно общаться с госпожой Сыдыкой, не стеснялась Фырата, к которому с каждым днем становилась все ближе, будто к брату.

Рейян устремила черные глаза в темное небо, вновь оказавшись в плену прошлого. Чья-то рука коснулась ее спины и погладила волосы, и девушка закатила глаза от усталости.

– Рейян, – обратилась Элиф, подавая ей кружку с кофе. – Будешь пить? Заодно поговорим.

Рейян подняла голову и приняла кофе из рук Элиф, поднесла чашку к губам, но почувствовала боль в животе от запаха, скривилась и поставила чашку на подоконник.

– Можем просто поговорить. Без кофе.

– Хорошо, – улыбнулась Элиф. – Тетя Сыдыка спит, у нее снова разболелись колени.

Девушки отвозили вчера госпожу Сыдыку в больницу, где работает Фырат, и заодно посмотрели его рабочее место. Аслы не особо обрадовалась этому, но Рейян это не волновало.

– Ты тоже это заметила?

– Что?

– Поведение Аслы, она будто ревнует Фырата.

– Это так, – пожала плечами Рейян. – Она меня очень не любит.

– Будь осторожна с этой девушкой.

Рейян подняла брови.

– Мне все равно, Элиф, мне достаточно своих проблем.

Рейян взяла с подоконника дымящуюся чашку.

– От запаха кофе меня тошнит. – Рейян медленно открыла окно и вылила туда содержимое кружки. – Думаю, растениям тоже нужен кофе.

– Ты сумасшедшая, – улыбнулась Элиф. Половину своей порции она уже выпила.

Рейян улыбнулась на мгновение, но снова помрачнела: на ум вновь пришел Миран. А он когда-то исчезал из мыслей? Его лицо, позы, успокаивающий тон голоса, голубые глаза, вселившие в нее безжалостный холод, то и дело беспричинно возникали перед ней. Несмотря ни на что, воспоминания остались хорошими. Сколь прекрасна может быть ложь.

– Знаешь ли ты, – спросила Элиф, поставив кружку из-под кофе на журнальный столик и взглянув на Рейян, – историю о подснежниках и анютиных глазках?

– Нет, не знаю.

– Давным-давно два полевых цветка полюбили друг друга. Весной они распустились вместе с другими цветами, чтобы поздороваться с солнышком. Один из цветков сказал другому: «Мы не должны быть как все остальные. Давай впредь распускаться среди зимы, когда все остальные так боятся холода. Вся природа будет любоваться только нами!» Но пока один цветок ждал прихода зимы и своего возлюбленного, второй расцвел посреди лета. С тех пор тот цветок, который в конце зимы ждет своего возлюбленного, называется подснежником, а другой – анютины глазки, или ветреный, лжец, нечестный, лицемер… Прямо как Миран, да?

Рейян указала на себя пальцем и