Не хочу думать, что кто-то убьёт наших малышей.

* * *

Через неделю я отправился в замок Тьер. Мне нужно было посмотреть, как справляются с делами Мария и Ронак. Но главное я хотел объяснить им, что пока не стоит торопиться заводить детей. И, к сожалению, я опоздал. Мария была на первом месяце беременности. В связи с чем нужно было срочно проводить церемонию бракосочетания. И я дал им месяц на подготовку.

Тогда же я сообщил сестре о намерении Эмери выйти замуж за Меньшикова, в связи с чем отдал ей дарственную на замок Тьер. Но предупредил, что столицу рода Тьер из Орска переносится в Балакина.

Я не стал сообщать ни Ронаку, ни Марии об опасности вселения Моисеевичей. Всё-таки я надеялся, что, когда попаду в капсулу, смогу понять, как она работает.

* * *

После неудачной попытки вызволения Геркулеса из темного плана бытия, Моисей понял, что пока что воскресить детей ему не удастся. Но это не мешало ему идти к главной своей цели.

Почти всё своё время он тратил на создание артефактов, с помощью которых откроет портал на ближайшую планету, где, согласно информации, которую он получил, когда жил в первый раз, располагался самый сильный форт-пост Туариан.

В промежутках он проводил над своим телом ритуалы по усилению магического резерва. Но за столь короткий срок он смог подняться всего лишь на ранг, став мастером.

Одно радовало, оболочка Менелая оказалась крепкой, и вначале лета, когда на Теллусе начнётся война, его сын полностью поправится. Пара десятков ритуальных жертвоприношений, и энергоканалы стали восстанавливаться.

— Отец, у меня плохие новости, — произнёс Менелай. — Как мы и опасались, Аракса раскрыли.

Моисей и так не сомневался в этом. В последний раз, когда он пытался связаться с сыном, вместо него увидел незнакомого взрослого мужчину, после чего он отключился. И он в ту же минуту сообщил об этом Менелаю, который должен был помочь брату.

— Ты выяснил где его убежище?

— Нет, отец. Только Аракс знал где находятся наши убежища.

— И твоё?

— Не волнуйся, отец, в тот же день я переместил своё тело в место, о котором никто не знает.

Моисей кивнул.

— Что говорит Клео? Она может помочь брату?

— Да, — ответил Менелай. — Через несколько дней отборная сотня вампиров нападёт на тюрьму, в которой держат Аракса. Уверен, после этого он выйдет на связь.

— Это при условии, что под пытками он не выдал своего истинного местонахождения, — сказал Моисей. — В любом случае, будь готов отправиться ему на выручку.

— Да, отец, — ответил Менелай, после чего посмотрел на Вавилонскую шкалу. — Нам осталось ещё двадцать три процента для того, чтобы энергии Теллуса хватило для открытия портала. Однако, отец, а что если эта планета пала? Куда мы отправимся дальше? А главное, как?

— Нам главное попасть туда! Когда я закончу с подпространственным порталом, начну строить маяк, сигнал которого слышат только Туариане.

— А почему нельзя построить такой маяк на Теллусе?

Моисей тяжело вздохнул.

— Сын, думаешь, если бы можно было, я бы этого не сделал? Только из-за отдалённого местоположения этой планеты от звездного пути наш сигнал не дойдёт до наших сородичей. Из-за дальности от звёздного пути наши предки прибыли на эту планету на космических кораблях.

— Ясно, — ответил Менелай. Он долгое время не решался спросить, но это заметил отец, и стал выжидательно смотреть на сына. — А если туариане пали? Если мы оказались последними? Что если и марфтамов уже нет в живых?

Такой вопрос обескуражил Моисея. Он отложил артефактный гравер, которым проводил лей-линии между рунами, и задумался. Менелай мог оказаться прав. С момента уничтожения Вавилонской башни, которая служила межмировым порталом, прошло много времени. Вышедшие марфтамы убили его и покинули планету. И Моисей был твёрдо уверен, что они пришли только за ним! Остальное их не интересовало.

Но марфтамы жили в среднем двести лет. Туариане специально внедрили в тела ген ограничивающий срок их жизни. И те не успевали развиться в более могущественных сущностей.

Однако учение туариан наставляло, делать всё для процветания своей расы. И Моисей знал, что нужно сделать. Если Менелай прав и туариане пали, то он обязан вернуться в прошлое и сделать всё, чтобы эта история не повторилась. А для этого ему нужно было вернуться на материнскую планету.

* * *

Перед тем, как погрузиться в капсулу, я вместе со Славяновым несколько дней проводил питание к приборам от двух разных внеземных технологий друг к другу.

На моё счастье учёный уже подключал приборы Гавриила к космическому модулю урквайцев, и успел выяснить опытным путём, что напряжение космического модуля может сжечь приборы, доставленные из убежища Гавриила. И он изобрёл что-то наподобие инвертора, который при включении жутко гудел, но задачу свою выполнял.

Но даже так я не сразу полез в капсулу. Я долго изучал информацию, пытаясь понять по каким критериям производился отбор подходящих оболочек, и старался найти случаи, когда подселение не удавалось. К сожалению, ничего нового я не узнал.

И на четвертый день я залез в капсулу, и получив от меня сигнал о готовности, Славянов запустил капсулу.

С первых секунд я почувствовал себя невероятно свободно, моё сознание словно растворялось в этом ощущении. Однако я быстро взял себя в руки, осознавая, что это может быть опасно.

Оглянувшись, я увидел капсулу, вокруг которой ходил Славянов. На нём были артефактные очки. И даже когда я приблизился к нему, он не заметил моего присутствия.

Сосредоточившись на мысли поиска подходящих для вселения детей, передо мной неожиданно возникли сотни символов, которые, я был уверен, вижу впервые, однако я понимал, что они означали.

Появлялись голограммы моего тела. И некоторые понятия всё же оказались незнакомыми. Но я понимал, что происходило изучение моего тела.

Быстро прочитывая появляющиеся в подпространстве сообщения, я узнал, что несколько ритуалов по созданию ядра я провёл не совсем верно. И стоило мне пожелать исправить это, как вокруг моего физического тела появились магические конструкты, которые вносили исправления.

«Обязательно нужно будет провести коррекцию энерготела у Афины, и у всех, кому я проводил ритуалы по созданию магического ядра,» — подумал я.

Стоило мне подумать об Афине, как мой бестелесный дух перенёсся на многие сотни километров от космического модуля.

Ногу левее! — услышал я голос Мейса. — Напряги уже мышцы! Почему твой клинок болтается от любого дуновения ветра?

Во внутреннем