и саму жизнь заново, избавлял от страшной памяти, и приводил к гармонии с самой собой, что было весьма и весьма важно для ребенка. Гермиона не видела ничего неправильного в этом, а Александр давно воспринимал магию, как данность. Удручало его другое — ведь они ни на чуть не продвинулись в своем расследовании, а время шло. Сам того не зная, товарищ майор сильно осложнил жизнь будущим нацистам — исключив, хотя бы и на время, возрождение местного страшилища, потому что, если нет войны, нет ее героев и торжества победителей над побежденными, на чем и сыграли в прошлом Розы. Впрочем, это ему еще только предстояло узнать. Сейчас же задача была совершенно иной.

* * *

Рыжие разведчики спокойно ждали командира. Бур гладил устроившуюся у него на коленях Луну, от чего девушка просто млела. Тот факт, что мисс Лавгуд заякоривается на него, Рональда не беспокоил, девушка была красивой, заботиться о ней было одно удовольствие, так почему бы и нет? Насколько Бур понял объяснения Заи, Луна была совершенно одна, как и… как и сам старший лейтенант Авдеев, а это было совсем неправильно. Внезапно девушка соскочила с его колен, потянув Бура за собой.

— Смотри, что сейчас будет, — хихикнула она.

В открытые двери гостиной в сопровождении леди Алирии вошли Дар с Заей, держа на руках маленькую девочку лет трех-четырех. Девочка — копия командиров, счастливо улыбалась, что-то рассказывая маме. До товарища старшего лейтенанта медленно доходила суть произошедшего.

— Как? — громко удивился он.

— Ма-а-агия, — протянула Луна, радостно засмеявшись.

— Розе хотелось стать маленькой, — объяснила Зая. — Мама смогла провести ритуал, сделавший это возможным. Теперь у нас есть малышка, забывшая все плохое.

— А клеймо? — лаконично спросил Бур.

— Пропало, — счастливо улыбнулась Гермиона. — Теперь мы будем просто жить без этого груза памяти.

Это было, пожалуй, самой хорошей новостью вечера, ну а тот факт, что Зая теперь дома сидящая, а не по всяким местам бегающая, порадовал всю группу военных разведчиков, правда, тихо, потому что «гадюка» могла и отомстить. Теперь можно было отдохнуть и заняться Дамблдором, чтобы хоть как-то продвинуться в поисках. Все-таки, допускать нацизма в той форму, которая была озвучена «высшими силами», не хотелось. Пусть они своими действиями, как подозревал Сабуров, отодвинули наступление того самого будущего, но ведь задача была не отодвинуть.

А в Хогвартсе тем временем назревал очередной скандал. Обнаруженные трупы однозначно идентифицировались, как Пожиратели смерти, что на фоне исчезновения аж шести школьников, одним из которых был Герой Магической Британии, выглядело очень плохо. Северус Снейп, не имевший никакой возможности предупредить подростков, ибо приказ Темного Лорда был однозначным, очень тяжело переживал возможную гибель Лили, понимая, что и Лорд этой встречи опять не пережил — метка побледнела и перестала жечь. Но вот возможная гибель Поттера, подтверждавшаяся зельем Поиска, зельевара удручала. Кроме того, были еще активны некоторые обеты, данные Дамблдору, значительно ограничивавшие маневр зельевара.

Зельями и ритуалами умели пользоваться и сотрудники аврората, потому через некоторое время Министерство было вынуждено объявить о смерти всех Уизли, также, как и о гибели Поттера с Грейнджер. Луна Лавгуд была объявлена пропавшей без вести. Пришедшие к ее отцу с этой новостью, обнаружили отсутствие мистера Лавгуда. Его место занимал голем, запрограммированный на обвинение девочки в смерти матери. Автора голема установить не удалось, хотя эксперты Отдела Тайн предполагали, что магия создания была светлой. Предположив, что девочка не выдержала этого давления и покончила с собой, аврорат дело закрыл, радостно о том отчитавшись. Впрочем, эти подробности группе военной разведки были не интересны, их интересовали совсем другие вопросы.

Глава 25

Гермиона уложила обновленную успокоившуюся Розу спать. Девочка перестала плакать, искренне радовалась родителям и отлично покушала. Отчего Зае захотелось спеть ребенку колыбельную, не могла сказать и она сама. Но девушка сидела рядом с детской кроватью, гладила засыпающую дочку и пела ей ту же самую песню, как когда-то… Странно, но по сердцу не проходилось больше острой болью воспоминание о семье, взамен Всемилу переполняла нежность к Розе.

Стоило девочке счастливо засопеть, девушка поцеловала ее и вышла из спальни. Сашка, который здесь звался Гарри, уже собирался сделать то, о чем ему рассказала теща, понимая, что любимая супруга ему не простит, если он уйдет без нее, а как умеет мстить та, которую когда-то за глаза звали «гадюкой», товарищ майор знал даже слишком хорошо.

— Ну как она? — тихо поинтересовался Сабуров, обнимая Заю.

— Спит наше солнышко, — ответила девушка, заставляя юношу улыбнуться ласке в ее голосе. — Пойдем?

— Пойдем, — кивнул он, оглядев гостиную. Луна уединилась с Буром, что было неплохо, близнецы чистили оружие, леди Алирия, судя во всему, решила присоединиться к дочери. — Вы с нами? — поинтересовался он у тещи.

— Да, пожалуй, — улыбнулась она, невесомо погладив Гермиону, отчего девушка покачнулась. — Отдохнуть вам надо, дети, да, видимо, враги еще не кончились.

— Это точно, — кивнул товарищ майор, отправившись в сторону подземелий. Где они находятся, он уже знал, поэтому шел спокойно и уверенно, прокручивая в голове то, что хотел сделать. Вариант суда именно магии за все прегрешения радовал товарища майора, ибо убивать Тонкс было не за что, а отпускать просто нельзя. Мысль о стирании памяти в голову Сабурову не пришла.

Нимфадора Тонкс сидела на низкой лежанке в небольшой камере. Она куталась в мантию, так как другой одежды у девушки не было, одеть ее обратно после допроса товарищи офицеры просто забыли. Нимфадора ожидала смерти, так ее напугали рыжие близнецы, оказавшиеся совсем не Уизли, поэтому последнее время только и делала, что плакала. Девушка оплакивала свою глупость и доверчивость, ибо ее просветили, в чьей темнице она оказалась. Древний, страшный род ле Фэй вряд ли сносил хоть какие-то обиды. Чем, правда, она успела прогневить считавшийся вымершим род, мисс Тонкс не понимала, но покорно ждала решения своей судьбы.

Сабуров вошел в камеру, взглянув на метаморфа. Зая считала ту фанатично преданной Дамблдору, но судя по допросу, девушка просто была… хм… доверчивой. Голову та даже не подняла, даже когда увидела, что в камеру кто-то вошел. Леди Алирия показала рукой на меч. Майор взялся за висевшее в виде медальона оружие, которое соскользнуло с шеи, сразу же принимая свои, по-видимому, рабочие размеры. Опустив меч острием книзу, Сабуров понял, что нужно делать, становясь сэром Генри, рыцарем Круглого Стола.

— Именем Короля! — над ладонью поднятой левой руки зажглась корона. Тонкс, услышав изменившийся голос юноши резко подняла голову, вглядываясь в свечение, возникшее вокруг его фигуры. — Да будет Магия судией бездумно нанесшей вред!

— Нимфадора Тонкс… — возникало ощущение, что шепчут сами стены камеры. — Служила покровителю против своей присяги, лгала по приказу, готова была соучаствовать в похищении… Но в этом мало твоей вины, Нимфадора Тонкс. Мы дадим тебе шанс.

Девушка начала стремительно уменьшаться в размерах, пока не стала полугодовалой, после чего с громким хлопком исчезла. Сэр Генри откуда-то знал, что Тонкс возвращена своим родителям, для того чтобы пройти свой путь еще раз. Такой суд юноше откровенно понравился, ибо, по его мнению, вины Нимфадоры действительно было немного, так что, кивнув и привесив меч на место, юноша покинул тюремную камеру.

Счастливо улыбавшаяся такому результату Гермиона увлекла мужа в спальню — им всем надо было отдохнуть. Утром Док и Фриц в сопровождении Бура отправлялись за тушкой Дамблдора, ибо и у леди Алирии к старику было много вопросов, а для захвата вся толпа была не нужна, поэтому младшие офицеры решили не нервировать Заю, да и ребенка тоже. Казалось, что скоро раскроются хоть какие-нибудь тайны…

* * *

Пока рыжая часть разведчиков собиралась за Дамблдором, провожавший их Сабуров пытался что-то вспомнить. Гермиона занималась дочкой,