приятное чувство, чтобы думать.

Наслаждение захлестывает меня, заставляя чувствовать, что я разваливаюсь по швам, и только благодаря крохотному самообладанию я не умоляю его трахнуть меня. Я не знаю, как он так долго не прикасается к себе. Он такой твердый, что почти вырывается из джинсов, и если он чувствует хоть немного то, что он заставил почувствовать меня…

Он, должно быть, чертовски отчаялся кончить сегодня вечером.

На лице Коннора появляется выражение триумфа, когда я снова начинаю опускаться на скамейку. Он высвобождает палец, поворачивается к маленькому приставному столику, чтобы отложить игрушку в сторону и вымыть руки салфеткой и дезинфицирующим средством. Он кружит вокруг моей головы, пока я пытаюсь отдышаться, все еще дрожа от толчков оргазма, протягивая руку, чтобы провести пальцами по моим волосам.

— Хорошая девочка, — шепчет он. — Боже, я бы все отдал, чтобы ты отсосала мой член вот так, связанная и раскрасневшаяся, по прихоти моего удовольствия. Но в первый раз, я думаю, у тебя должен быть некоторый контроль. — Он наклоняется, расстегивая наручники на моих запястьях, и я на мгновение не могу пошевелиться, пока он расстегивает те, что стягивают мои лодыжки, пытаясь осмыслить то, что он только что сказал.

Отсосать член. Он хочет, чтобы я…

Я могла бы использовать стоп-слово сейчас. Это было бы эгоистичным поступком, учитывая, что он только что подарил мне два потрясающих оргазма, но я могла. Он не стал бы принуждать меня.

Если… Он не собирается приказать мне наброситься на него. Не знаю, чего я ожидала, он не может меня трахнуть. Не в мою девственную киску и не в мою задницу. Я бы положила этому конец, если бы он попытался это сделать, и он это знает. Не сегодня вечером. И мысль о том, что после всего этого он просто подрочит на моих глазах или позволит мне подрочить ему, что-то еще, чего я никогда не делала, но у него есть идея получше, как это сделать?

Я не дура, и мне следовало догадаться, что он потребует хотя бы минет. Это не вызывает у меня отвращения. Проблема не в этом. Если уж на то пошло, мысль о том, что он у меня во рту, заводит меня больше, чем следовало бы. Просто я не знаю как. И я боюсь, что разочарую его, и он подумает, что я плоха в этом… во всем этом. Только в эту секунду я осознала, как сильно хочу доставить ему удовольствие, как и он мне. Может быть, во мне все-таки есть немного покорности.

Коннор помогает мне подняться со скамейки, как будто знает, что у меня слабые колени, и помогает мне одернуть юбку, чтобы я была прикрыта. Его пальцы скользят между моих бедер, когда он это делает, поглаживая мои набухшие, почти обнаженные складки киски поверх шелковых стрингов. С головокружительным шоком я осознаю, что даже после всего этого он на самом деле не видел меня обнаженной. Он даже не видел всю мою киску. И он довел меня до такого состояния.

Блядь, ну у меня проблемы.

Коннор подводит меня к креслу с подголовником и поворачивается ко мне лицом, надавливая на мое плечо.

— Встань на колени на подушку, Сирша, — говорит он хриплым от вожделения голосом.

Я медленно повинуюсь, чувствуя, что мое сердце вот-вот выскочит из груди.

— Коннор, я не знаю, как…

— Все в порядке. — Его голос хриплый, обволакивающий меня, и я слышу в нем предвкушение. Я понимаю, что это его заводит, и испытываю шок. Тот факт, что я никогда не делала этого раньше, вызывает у него удовлетворение.

При этом мой страх немного утихает, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами, когда он опускается в кресло с подголовником, расставив ноги, а я становлюсь на колени между ними, на уровне глаз с выпуклостью в его джинсах.

— Я научу тебя, маленькая принцесса, — грубо говорит Коннор. — А теперь, Сирша, расстегни мой ремень.

16

КОННОР

Я не кончал в штаны с тех пор, как мне исполнилось тринадцать, но Сирша О'Салливан на пороге того, чтобы все это изменить. Я думал, что мне не нравятся девственницы. Я думал, от них больше проблем, чем пользы. Но она на грани того, чтобы изменить и это.

Все, что произошло сегодня вечером, от ее шока при виде разврата внизу до ее неповиновения и дерзости, когда я привел ее сюда, ее замешательства при виде анальных пробок в ящике стола и ее реакции на то, что я сделал с ней сегодня вечером, весь вечер держало меня на грани оргазма. Я никогда не встречал такой отзывчивой, такой нетерпеливой женщины. Как только Сирша согласилась позволить мне испытать ее возможности сегодня вечером, она не была застенчивой или хрупкой. Она позволяла мне пороть ее задницу, трогать пальцами, заставлять кончать дважды. И какие это были, блядь, кульминации. Она была мокрой, ее киска настолько промокла, что мне потребовался весь мой самоконтроль, чтобы удержаться от того, чтобы трахнуть ее и лишить ее чертовой девственности здесь и сейчас, этой ночью. Но я не хуже любого другого знаю, какое удовлетворение может прийти от небольшого самоотречения. Если я женюсь на Сирше и заберу эту невинность себе, это будет мой выбор, а не потому, что я поддался своему члену и совершил ошибку. И этот контроль, это доминирование над моими собственными желаниями сделает лишение ее девственности в нашу первую брачную ночь еще слаще. Тем не менее, я все еще человек с потребностями. Прямо сейчас мне больше всего нужно кончить, и я собираюсь сделать именно это, прямо на хорошенький розовый язычок Сирши.

Ирландская принцесса будет сосать мой член, стоя на коленях, точно так, как я себе представлял, и я буду наслаждаться каждой секундой. Мне просто нужно продержаться достаточно долго, чтобы насладиться этим.

— Ты когда-нибудь раньше видела член? — Лениво спрашиваю я, когда ее руки послушно ложатся на мой пояс. Я знаю, что за этим послушанием стоит неповиновение, отказ произнести стоп-слово из чистого упрямства, но я приму это так же легко, как и истинное подчинение. Совсем другое возбуждение, знать, что Сирша делает это только потому, что не может отказаться от смелости.

— Я смотрела порно, — отрывисто говорит она, и я ухмыляюсь. Я знаю, она боится, что не сможет доставить мне удовольствие, что у нее не получится сосать мой член. По правде говоря, поначалу она, вероятно, будет немного неуклюжей в этом, но ничто не сможет унять чистое, интенсивное удовольствие от осознания того, что мой член, первый, к кому прикоснутся ее губы. Я никогда не думал, что захочу научить женщину, как опускаться на меня, но идея показать Сирше, как именно