Ошибаетесь! Вот же она, прямо здесь. Неужели вы не замечаете, как она с улыбкой поглядывает на нас? Я чувствую на себе ее взгляд…

Заяви Рика такое вслух — Синои точно сочтет ее ненормальной.

Она отмерила нужное количество сахара и подобрала три яйца, подходящих по весу.

— Вы ведь сами сказали: нужно принести ей свое сердце на блюдечке, чтобы добиться доверия. Так что хочу быть с ней честной.

— И это несмотря на то, что по ее милости лишились жизни несколько ни в чем не повинных мужчин? — с иронией протянул Синои.

Рика сделала вид, что не расслышала. Взяла пачку масла и развернула фольгу. Доски для резки не нашлось (как странно), а пачкать лишнюю посуду не хотелось, так что она аккуратно отрезала порцию от бруска прямо на фольге и водрузила на весы. Пластинку масла, прилипшую к ножу, отправила в рот. Масло мягко растаяло на языке, оставив легкий молочный привкус.

— Как это много, — пробормотала она, — сто пятьдесят граммов… Бо́льшая часть бруска. Думаю, в последнее время лучше продаются рецепты с кокосовым маслом или маргарином, учитывая дефицит сливочного.

Синои никак не отреагировал на ее слова, и Рика сосредоточилась на готовке. Следуя рецепту, смазала маслом форму для выпекания. Если верить Манако, с помощью этого нехитрого приема готовый кекс будет проще достать из формы. Потом порезала масло на кусочки, бросила в миску и начала перемешивать венчиком. Получалось плохо, так как масло было слишком твердым, да и когда оно подтаяло, дело не пошло лучше — комочки липли к венчику. Локти налились тяжестью; неужели она не справится?

Какое-то время Синои молча поглядывал на нее, но затем, видимо, не выдержал и поднялся с места. Рика замерла от неожиданной близости, когда он подошел и встал у нее за спиной.

— Так у вас ничего не получится. В рецепте ведь написано: хорошенько взбить, чтобы масло насытилось воздухом, да?

— Я плохо понимаю, что это значит. Масло и воздух?.. А вы, похоже, разбираетесь в выпечке?

Духовка прогрелась, и вместе с ней постепенно прогревалось помещение. Карамелью запахло сильнее. Наверное, последний раз в этой духовке готовили все-таки пудинг.

— Я всегда отвечал за ту часть, где нужно применение силы.

Синои забрал у нее венчик. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и Рика почувствовала, какая шершавая у него кожа, — это открытие неожиданно поразило ее.

— Значит, ваши домашние любили заниматься выпечкой… Но почему тогда…

Она не договорила. Ей хотелось спросить, почему же тогда всю нужную для выпечки утварь жена Синои оставила в доме? Ведь всю другую посуду — сковородки, кастрюли — она, похоже, забрала…

Как бы там ни было, ей уж точно не нужно влезать в это. Может, Синои вообще солгал про развод, может, на самом деле с его семьей случилось несчастье и их уже нет в живых…

Синои молча обхватил миску одной рукой, а другой стал работать венчиком. Он держал его совершенно под другим углом, не так, как Рика. С каждым его движением масло превращалось в пышную пену.

Пока Синои ловко взбивал масло, Рика прошла в гостиную, чтобы отнести пальто. Она повесила его на спинку стула и снова посмотрела на Синои. Он казался ей далеким, когда работал, но и сейчас не стал ближе. Рика ясно ощутила пропасть, пролегающую между ними.

Когда она вернулась в кухню, Синои проинструктировал ее:

— Сахар нужно разделить на три части и всыпать порционно. Давайте помогайте.

Она послушно стала подсыпать поблескивающий в свете лампы сахар. Сбитое до состояния крема масло казалось почти белым. Ей ужасно хотелось узнать о семье Синои, но она боялась неосторожным словом разбередить старые раны.

Плечи Синои мерно двигались в такт движениям, пока он размешивал сахар.

— Они больше не пекут сладости, — вдруг сказал он.

Рика уже успела всыпать в масло весь сахар, а на висках Синои выступили капельки пота.

— В средней школе моя дочь начала сидеть на диетах. Ее дразнили одноклассники за полноту. На мой взгляд, ее разве что пухленькой можно было назвать, да и то с натяжкой, совершенно ничего криминального. Сначала я не воспринял все это всерьез, решил, что диеты — обычная забава. Жена с дочкой пытались поговорить со мной на эту тему, но я только отмахнулся. Я тогда был очень занят на работе и не нашел времени проявить должное внимание… Постепенно мы стали все меньше разговаривать друг с другом. А закончилось все тем, что дочь довела себя до анорексии, ей даже пришлось взять в школе перерыв. Так что заикаться о выпечке казалось неуместным…

Рика поняла: любые слова сочувствия сейчас будут некстати.

Интересно, сколько сейчас его дочери? Где она и чем занимается? Довольна ли теперь своей фигурой? Стала ли достаточно сильной, чтобы отмахнуться от болезненных уколов окружающих по поводу «лишнего веса»? Совсем недавно Рика испытала все это на себе.

— Ну что же, дальше попробуйте помешать сами. А потом добавим яйца и муку.

Синои вручил ей венчик, однако остался стоять рядом — видимо, решил, что не стоит оставлять ее без присмотра. Рика тихо ахнула, поразившись тому, как легко теперь было взбивать массу. Побелевшее масло стало воздушным, словно облако. Она и не подозревала, что сливочное масло может так измениться.

— На самом деле я давно хотела у вас спросить… Почему вы так помогаете мне с работой? Конечно, я вам благодарна. Очень. И я искренне уважаю вас. Но порой это меня тревожит. Мне ведь совершенно нечего дать вам взамен как коллеге. Извините за прямоту… но иногда я начинаю думать, что дело во мне как женщине. И однажды вы потребуете что-то взамен… Простите, я понимаю, как это звучит.

Рика отчаянно избегала смотреть в лицо Синои. Тот аккуратно разбил яйца в миску.

— Продолжайте, не останавливайтесь.

Рика не сразу поняла, о чем он. Потом догадалась — работать венчиком.

— У меня нет таких намерений, — скупо прокомментировал ее слова Синои. — Я уже лет пять ничем подобным не интересуюсь.

Ожидая продолжения фразы, Рика старательно взбивала смесь, добиваясь однородности. Желтки окрасили масло с сахаром в приятный теплый цвет.

— Наверное, прозвучит глупо, но я просто хотел сделать что-то хорошее для кого-нибудь и получить искреннюю благодарность в ответ. Мне этого не хватало. В общем, я тешил свое самолюбие. А вы из всех знакомых журналистов показались мне самой порядочной, заслуживающей доверия. И… слишком честной для того, чтобы завести полезные связи самостоятельно.

В животе все сжалось — слова Синои ударили по самооценке, но