— В Портюге все гораздо дешевле, — поясняет раскрасневшаяся Улада, укладывающая в сумку обновки.

— Может, тогда, услада очей моих, еще что-то присмотришь?

Женушка в ответ смеется. Нравится ей, когда я по-всякому называю.

— Утомилась я, сударь мой. Да и час завтракать.

Ну да, мы же с самого утра не ели.

Еда в Портюге также заметно дешевле. Интересно, почему? Из-за близости к порту или проще содержать лавки и харчевни? Стоит разобраться. Мы заказали «по-взрослому» по порции пшеничной каши, жареной рыбы и цельную ендову с морсом. Квас и морс — самые популярные здесь напитки летом. Радей заказал себе аж две порции рыбы и сейчас как кот урчит, поедая немалого размера белорыбицу. На рыбную ловлю сезон, потому она представлена в разваристой ухе, калье, рассольнике, рагу и всевозможной жарёхе. Внутри теста, в обсыпке, жареная на углях. Кому-то нравится вяленая или соленая с холодным елем.

Базарная харчевня смахивает временами на проходной двор. Входят и выходят люди. Мелкие торговцы, грузчики, извозчики, покупатели. Прислуга бегает как ошпаренная, но везде успевает. Сам хозяин не брезгует встать за жаровню или принести пару кружек ёля. Этот улыбчивый толстяк то и дело здоровается со старыми знакомыми. Кто за лето только к нему не приходит! Есть место паре фраз или недолгому разговору, вопросам о делах и здоровье родственников.

Мне откровенно нравится обстановка в Портюге. Весело и как-то ненавязчиво тут. Никому нет до тебя дела, но все готовы помочь. Обстановка более располагающая, что ли. Сразу делюсь думой с супружницей:

— Как вам, свет мой, Портюга? Не хотели бы жить здесь?

Улада странно на меня взглянула и задумалась:

— Ой. Не знаю. Тесно в городке, у нас заметно вольнее дышится. А что, болярин, али мысли какие появились?

Жена испытывающе смотрит на меня. С опозданием догадываюсь, что она размышляет о тех проблемах, что может составить мой разрыв с Боляном. Типа не пора ли нам спасаться бегством? В Портюге власть Отцов и, соответственно, Боляна на порядок меньше. Да и друзья у меня туточки достаточно суровые на правёж.

— Нет, душа моя, просто задумалось.

— Ну-ну.

«Эх, все вы одинаковы, женки!»

Внезапно ко мне на улице подбегает вихрастый паренек:

— Дяденька, вы Варяг?

— Допустим.

— Тот, кто вчера вам обещал, ждет вас на пирсе.

Выдав сообщение, пацан убежал, а у меня по лицу прошла тень. Так быстро. Но что поделать, еще вчера сговорились, что поедем к Владыке вместе. Это ж как их прижало, что даже дня не дали мне отдохнуть. Поворачиваюсь к встревоженной Уладе:

— Мне пора, свет очей моих.

— Так скоро?

— Понимаю, не обо всем поговорили, но Сейм не ждет.

— Ох!

Из глаз любимой женушки чуть не брызнули слезы. Но она дева стойкая, сдержалась. Так знала за кого замуж шла! Крепко обняв её напоследок, киваю Радею:

— Найдите место поспокойней, спроси у Пабло. Ждите вестей, но готовьтесь ко всякому.

Помощник твердо смотрит мне в глаза и кивает. Обо всем мы еще вчера побеседовали, обсудили действия при вестях хороших, плохих и крайне плохих. Да в случае чего мои друже зброя в беде их не оставят. Не те люди!

Только сейчас понимаю, что мне в этом мире больше всего нравится. Люди! Их цельность и склонность к широким жестам. На моей Земле таких уже почти не осталось. Мы в массе своей мелочны и склочны, потому и бесплодны в деяниях.

Этот широкий без пределов мир мне по нраву. Есть, где развернуться и создать нечто поистине новое, незнамое. А энергии для подвигов, силушки богатырской у меня хватит! Были бы крепкие друзья в доле. Будем!

Дорога до порта пыльна, полна разнообразного транспорта. Так что я за две куны нанял идущего в ту сторону извозчика, присев рядом с тюками. Это обычный способ добраться пешему до причала и обратно. Смотришь на проезжающего мимо ездока, он тебе указывает количеством пальцев цену. Портюгские практичны как никто. Но их можно понять. Их летний сезон всю зиму кормит. Работают истово, не разгибаясь.

— По делам али как? — спрашивает меня мужик на вид лет пятидесяти. Хотя у здешних с возрастом хрен разберешься. Выглядят все старше, чем в моем понимании. Может, ему и сорока нет. Работа тяжелая, чаще всего на свежем воздухе. Косметикой не балуются, со здоровьем у многих так себе. Не то, чтобы нет тут знахарей, но терпят до последнего или запускают. Впрочем, у нас с мужским полом также дела обстоят. Обычно инфаркт или рак, и финита ля комедия.

— Али как! Где лодья с Едомы швартуется, знаешь?

Я по старой привычке употребил нездешний термин, вызвав неподдельный интерес возницы.

— Довезу, мне дальше. Никак на остров стребовали? На служивого ты не очень похож.

— Ты много спрашиваешь, друже.

— Так я раньше в речной страже состоял. В разных местах бывать приходилось.

А мужик не так прост. Но говорить мне с ним недосуг, прощаюсь и спрыгиваю на доски причала. Они тут толстенные, колотые плахи шириной почти в метр. Это ж где тут такие дерева растут? Но мне надо торопиться, Светозар уже заметил и призывно машет рукой.

— Доброго дня, князь, — ехидно приветствую я командира егерей. Тот морщится, но прозвище съедает. Осматривает мое новое тряпье и спрашивает:

— Вижу, ты знатно прибарахлился.

— Жена помогла. Без нее бы не успел

— Хорошая она у тебя супружница. Аж зависть берет. Пошли, на лодье поговорим, пока есть час.

— Хорошо.

Спрыгиваю на борт стоящего у пристани насада речной стражи и с любопытством оглядываюсь. Боевая лодья невелика, но все размещено соразмерно. Спереди на возвышении стоит орудие, прикрытое с трех сторон бронещитками, а сейчас закрытое чехлом. Далее высится боевая рубка, на ее крыше будка дозорного и пулемет на турели. Подача боеприпаса идет из огромного короба. Думаю, что и вода для охлаждения подается снизу через станину с помощью насоса. Из такого оружия можно палить почти без перерыва. Умно!

За нами сверху внимательно наблюдают два палубных, несущих вахту, остальная команда грузит на корму клети с животными и птицей. Видать, на еду или на развод везут на остров. Палубная и моторная команда работают слаженно. Последние тащат в трюм какие-то тюки. Странно, почему не используют лебедки и балки?

— Посторонись!

Палубный в расстегнутой синей робе тащит на плече увесистый мешок. Я помогаю ему открыть дверь и вижу за ней обычный камбуз. Плита на дровах, стойки с посудой. Следом туда ныряют еще несколько членов экипажа, видимо, загружая продукты. Пара корзин с зеленью дополняют общую картину.

— Пошли назад. Там спокойней.

Портовые бросают на палубу концы, а команда насада уже разбежалась по