Утро началось со звонка в дверь, что удивительно, потому как обычно меня будил вредный попугай. Открыв глаза, посмотрел на сладко спящую Вету и подумал — эта привычка просыпаться рядом с ней мне однозначно нравится. Спать одному уже совсем не хотелось.

Зевая и потягиваясь, направился к двери выяснять, кто там такой настойчивый с утра пораньше пришел. И каково же было мое удивление, когда обнаружил на пороге Аленку с Тимошей и Антоном.

— Утречко, дорогие родственники, — уперевшись плечом в дверной косяк и с удовольствием зевнув, подмигнул мелкому, который с широко распахнутыми глазами наблюдал за мной. — А чего так рано?

— Мля, Сладенький, ты чем всю ночь страдал, что одиннадцать дня для тебя "так рано"?

Предводитель отряда захватчиков из семейства Гаан подхватил на руки сына и самым наглым образом прошел мимо меня в квартиру, оставив нас с Аленкой смотреть друг на друга — она с насмешкой, я в полном шоке.

— Сколько, говоришь, сейчас времени? — уточнил откашлявшись.

— Одиннадцать, Дим, одиннадцать, — Аленка подняла с пола сумку и протянула ее мне. — Если ты не можешь посидеть сегодня с Тимохой, все ок, не переживай…

— Мелкая, чушь не пори! — втянул сестру в квартиру и захлопнул дверь. — Я просто удивлен, что наш будильник не разбудил меня воплем…

— Пора жрать! — послышалось из кухни, и я рассмеялся.

— Вот этим, собственно, воплем. Идем, надо Гошана накормить, да и мне кофе выпить.

На кухне мы застали умилительную картину: Гоша сидел на подоконнике и с любопытством рассматривал племянника, тот в свою очередь пытался выкрутиться из рук отца, чтобы добраться до яркой птички.

— Цыпа-цыпа, — приговаривал Тимоша и тянул ручки к цветному хвосту с длинными перьями.

— Гоша оррел! — воскликнул с негодованием попугай и, спрыгнув на пол, возмущённо процокал когтями в сторону выхода из кухни.

Аленка удивленно приподняла брови, наблюдая за птицей с царским именем, Антон откровенно смеялся, а у Тимоши затряслась нижняя губка — еще бы, новая живая игрушка сбежала, так и не давшись в руки. Вселенская несправедливость!

Подошел к коню-Антону и, присев на корточки, заглянул в грустные глазки племянника.

— Эй, приятель, мальчики не плачут. Ты знал? — пацан быстро взял себя в руки и недовольно насупился. Разве что ручки на груди не сложил. — Вот так-то лучше. Зато знаешь, что? — понизил голос, будто собирался выдать ему секрет, и тут же Тимофей подался ко мне ближе. Любопытство, оно такое, да. Губит лучших из нас.

— Зато для настоящих пацанов у меня есть целая сумка подарков!

— Дай! — маленькая ладошка раскрылась перед моим носом в требовательном жесте. — Ме, дай!

— Да я гляжу, систреныш, он уже выучил самые главные слова, — смеясь, смотрел на краснеющую сестру и вспоминал ее в детстве. Такая же жадина была!

— Пошли, приятель, — подхватил малыша на руки, — на поиски пиратских сокровищ!

Оставив счастливых родителей одних на кухне, мы с Тимой отправились в гостиную. Собственно, как только из шкафа была извлечена сумка с игрушками для мелкого, нас можно было считать пропавшими для общества.

Тим удивительно контактный ребенок, главное, чтобы ему было интересно, а я удивительно не хочу взрослеть и в магазинах игрушек чувствую себя маленьким пацаном в лавке чудес. В моей сумке, конечно, не поместился весь ассортимент детских игрушек, но маленький ларек мы бы смело могли открывать. Поэтому я и пропустил момент, когда проснулась Веталинка-корзинка, не заметил я и того, как Вета с Аленкой, стоя в дверях, наблюдали за нашими пацановскими играми, тем более не слышал их разговоров, и как-то прощелкал момент, когда сестра с мужем тихо свалили на весь день.

Очнулся только тогда, когда почувствовал на своем плече женскую ладонь.

Мы с Тимом валялись на диване и рассматривали яркие картинки в книге сказок. Он тыкал пальцем в персонажей, а я их ему называл, отчего пацан громко хохотал.

Но легкое прикосновение — и я вскинул голову, чтобы улыбнуться маленькому рыжику.