Я опять обратил внимание на строчки системных сообщений, которые всё бежали и бежали по экрану. Системы сменялись системами, и я опять вернулся к разговору.

— Ну, так что же может это «Боевое крыло»? Я что, смогу летать?

— При определённой конфигурации сегментов системы, да, сможешь, — заверил меня посредник.

— Вот это полезная штука, — согласился я.

— Это не всё, Джон. Сегменты имеют не только эту функцию, ты можешь использовать их как энергетический щит и даже как оружие.

— Вот это круто! А щит какого класса? Что он может выдержать?

— Судя по твоим параметрам, до десяти выстрелов из пехотного бластера оно сможет поглотить.

— Даже так? — ещё больше удивился я. — Не хило.

— Джон, это будет возможно только при максимальном заряде накопителей пси-энергии, и я бы не рассчитывал на то, что он будет у тебя всегда полон.

— Постой, помнится, ты говорил мне, что моё пси-ядро заблокировано.

— Это не совсем так, Джон, твоё пси-ядро было закапсулировано из-за повреждений. По последним данным, после того как мы повстречались с сородичем Кааль Уль Мару, твоё пси-ядро восстановилось. В данный момент я его разблокировал, вернее, сделал я это чуть-чуть раньше, когда ты подвергся первичному негативному воздействию модуля «Стратос».

— Тогда почему ты раньше молчал? — поинтересовался я.

— Да как-то, к слову не пришлось, — уклончиво ответил посредник, — ну что, попробуй встать, загрузка закончена.

Я посмотрел на экран дополненной реальности и действительно обнаружил надпись — «Активация боевого скафандра „Мардук“ завершена. Синхронизация с носителем тридцать семь процентов».

— Котяра, а что это такая низкая синхронизация?

— Джон, ты ещё не в состоянии полностью управлять функционалом этого скафандра. Поверь, тридцать семь процентов — это очень неплохо, обрати внимание на показатели наполненности пси-накопителей в правом верхнем углу.

Посмотрев в нужном направлении, я действительно обнаружил иконку, рядом с которой стояла цифра «2%», на иконке был изображён стандартный стакан, на дне которого плескалось немного жидкости.

— А почему стакан? — удивился я.

— Это не стакан, Джон, это ёмкость, так проще визуализировать состояние батареи. Я взял это из твоей памяти.

— Ну хорошо, встать-то теперь я могу?

— Конечно, — дал добро посредник, и я легко вскочил с кровати, чтобы первым же делом посмотреться в зеркало, висящее напротив.

Ну что же, скафандр действительно преобразился. Если он раньше был однотонного серого цвета, то теперь стал сине-чёрным, формы броневых пластин немного изменились, и я заметил, что добавились некоторые элементы, которых раньше не было. Повернувшись спиной, я заметил в районе лопаток два небольших нароста.

— Это и есть твоё «Боевое крыло»?

— Не моё, а наше, но ты прав, Джон, это оно и есть.

— И как оно работает?

— Для активации этого модуля энергии недостаточно. Запомни, при понижении до пятипроцентного запаса энергии система сбора пси-энергии прекращает её выдавать.

— То есть эти приблуды перестанут работать, как только уровень снизится до пяти процентов?

— Ты прав, Джон.

— И сейчас я их активировать не смогу?

— Не сможешь.

— И сколько я буду накапливать этот заряд?

— На данный момент твоё пси-ядро вырабатывает примерно один процент от ёмкости накопителя в стандартный час.

— Один процент? Что-то слабоватое у меня ядро.

— На самом деле, хозяин, оно у тебя потенциально может вырабатывать и большую мощность, но для этого необходимы тренировки.

— Значит, будем тренироваться. Ладно, посмотрим, на что способна обновка, попозже, когда немного поднакоплю заряда. А теперь надо отсюда сваливать, что у нас сейчас у нас по корабельному времени?

— Время ужина.

— Отлично, заодно и подзаправлюсь, — вспомнил я о том, что уже почти сутки не ел.

Я деактивировал шлем, вышел из каюты и направился в столовую, в ней находилась большая часть экипажа за исключением Стакса, Серёги и Зица. Как только я вошёл, то моментально стал центром внимания, потому что только слепой бы не заметил изменений, произошедших с моим скафом. Мужики смотрели с удивлением, но вопросов никто не задал, и я молча прошёл к нашему чудо-синтезатору, заказал плотный ужин и выбрал себе местечко. Удобно расселся на диванчике и принялся, как всегда, в быстром темпе поглощать пищу, ещё в училище меня приучили: три минуты на завтрак, семь на обед и пять на ужин. С тех пор, даже находясь дома, я не мог есть медленнее, вот что значит привитый инстинкт. Закончив с ужином, я отнёс остатки в утилизатор и, выйдя в центр столовой, начал импровизированное совещание в расширенном составе.

— Итак, товарищи, дело обстоит так. Пираты из системы сбежали, но через несколько дней они вернутся, наверняка с подкреплением, а нас очень мало, и хоть у многих из вас есть нужные в бою специальности, но нет нейросетей. Взять их нам тоже неоткуда, так что нам надо решить, что делать дальше.

Открылась дверь, и в столовую вошли Стакс с Пластуном, они молча подошли поближе и прислушались к тому, что я говорю.

— Итак, ситуацию я в общих чертах обрисовал, а теперь хочу услышать ваше мнение о том, что будем делать дальше. Карты у нас есть, и мы можем улететь отсюда в любом направлении, я хочу услышать ваше мнение, а потом озвучу своё.

— Сваливать надо, чего тут думать.

— Правильно, навалятся толпой и разберут нас.

— А если не сражаться с ними, а примкнуть к ним? Есть такая возможность? — задал вопрос один из заключённых.

— Джон, а где мы вообще находимся? Нам надо понимать, чтобы предлагать дальнейшие шаги.

— Да, где хоть примерно мы находимся?

— Сол, у них наш боец, — сухо сказал Стакс, — ты предлагаешь его бросить, после того как сам навязал мне этого ученика?

— Шир, ничего я тебе не навязывал и, честно говоря, я сильно сомневаюсь в том, что он жив. Я был у них в гостях, и ты об этом знаешь, а чем кончилась та история, я тебе рассказывал.

— Я помню, Джон, но считаю, что убивать Каура они не будут. Наверняка они сумеют его разговорить и выяснят, что я взял его в ученики, а это значит, что он для нас ценен. В любом случае я останусь здесь, я думаю, ты дашь мне свою развалюху.

Я посмотрел в его странные глаза, веки которых непрерывно находились в движении, и увидел в них холодную решимость идти до конца. А всё-таки этот индивидуум имеет крепкие яйца, раз решился на такой шаг. Он прав, бросать своих последнее дело. Если парень жив, его надо спасать, только ума не приложу, как это сделать.

— Да почему мы вообще должны спасать кого-то незнакомого? — заявил один из мужиков, пришедший с Серегой.

— Заткнись, Нурк, — одернул его мой старый боевой товарищ, — тебя, насколько я помню, тоже вытаскивали, и даже на руках. А могли бы и бросить, когда тебя в том коридоре ксеносы порвали.

Мужик, обиженно засопел, но сел на место и больше не возникал.

— Шир, у тебя есть хоть один вариант, при котором мы сможем выжить?

— Вариант есть всегда, — уклончиво ответил сибурианец, — время еще есть, надо подумать.

— Хорошо, — согласился я, — подумаем, что делать дальше.

— Ладно, мужики, время позднее, у нас есть ещё двое суток. А потом мы или свалим, или найдём способ наказать этих уродов, у меня лично тоже есть к ним свой счёт, они несколько наших хороших парней отправили на тот свет.

— Так насколько я помню, и вы нескольких прикончили, — вставил бывший каторжанин, — значит, вы квиты.

— Не значит, — раздельно проговорил я, — мы на них не нападали, а только защищались, так что должок есть. Всё, базар окончен, все свободны, — скомандовал я и направился на выход из столовой, следом за мной пошёл Серёга.

— Женёк, это что сейчас было? — спросил он, как только мы удалились метров на десять от столовой.

— В смысле? — не понял я его вопроса.

— Ты зачем этот разговор затеял?

— Как зачем? Мы тут все в одной лодке, вернее, в рейдере, хотел услышать их мнение.

— Да на какой хер тебе их мнение? Это твой корабль, а они здесь пассажиры, или экипаж поневоле. Как только появится возможность, то поверь, почти все они свалят. Так зачем тебе их мнение? Ни один командир корабля никогда не спросит у абордажника, что тот думает по поводу его решений. Тут всё по-другому, ты либо выполняешь приказ, либо отправляешься в утилизатор. Уж поверь мне, навидался я всякого, а уж в пиратской среде покрутился хоть и недолго, но кое-что скумекать успел, — пока шёл разговор, мы успели дойти до рубки и, войдя