только они все же сели за стол, Казекаге, либо чтобы позлить их, либо действительно хотел внести свое «я», потребовал полный перечень условностей, оговоренных со старейшинами. Любые возгласы оных, он подавлял жуткой порцией ЯКИ, показывая всем, кто главенствует в деревне.

Несмотря на то, что в ходе договоренностей со старейшинами были оговорены только пункты, касающиеся положения войск и союзов, Сошоу захотел обсудить ВСЕ! Начиная со сфер влияния, суммой компенсации, торговых договоров, заказов Дайме и прочего-прочего. Мужчине хватило наглости потребовать все конфискованное оружие, включая не просто куклы, а все до последнего сенбона и капли яда. Переговоры закончились к полудню. В лагере стояла гробовая тишина и лютая напряженность, казалось что вчера все были готовы праздновать победу, но длинные «ухи» шиноби уловили тихий разговор Каге и то, как Казекаге напирал на свое. Всем коноховцам казалось, что война с Суной не закончится сегодня и придется обнажить клинки. Но нет.

Первыми шатер покинули Казекаге с его помощниками, вслед за ним направились и все освобожденные суновцы с выданным оружием, которое конфисковали. Казалось, что Сошоу удалось добиться своего, но нет. Коноха широким жестом решила вернуть все потерянное Суной имущество, но оставила за собой торговые привилегии и права на заказы-сопровождения. Обычно шиноби Листа действовали только на территории своей элементальной страны, либо в малых странах, когда заказчик пересекал границу чужой элементальной страны, там его ждали другие сопровождающие, пересекать границу было категорически нельзя.

После убытий с первых позиций горизонта Казекаге, вышел Сарутоби в своей мантии и покрытой шляпой головой. Мужчина величаво запрокинул голову, и его загорелое лицо с еле-видными мимическими морщинами осветило солнце, на устах Хокаге была победоносная улыбка, что неформально всем говорила о завершении войны. Этот бессловный жест был ясен всем и коноховцы взревели в победном кличе на злобу всем уходящим суновцам.

— Мы победили!

— Урааа!

— Хокаге-сама!

Глава 111

Празднование в лагере проходило скромно, но довольно рьяно люди поднимали кружки с разбавленным алкоголем. Война еще не закончилась, лишь один из трех фронтов закрыт, но даже такое является достижением. Не все эти шиноби вернутся в деревню, а многие из них сразу отправятся на незакрытые границы с другими противоборствующими странами. Здесь останутся только пограничники, да мастера по ловушкам, чтобы разминировать эту зону. Несмотря на бойню, проходящую каждый день по всему миру, торговать нельзя было прекращать ни в коем случае. Торговые пути должны быть открытыми, а количество товаров преумножаться, как и покупательская способность горожан. Покрытые смертельно опасными ловушками поля, леса и тропы, дороги не способствовали этому развитию событий.

Роан, в компании с Кеншином, сидела в окружении людей возле большого костра. Мужчины и женщины то поднимали кружки с легким алкоголем и кричали: «За победу», другой раз: «За Хокаге», третий - «За Коноху». По правую плечо сидел мечник, а вот по левую неизвестный индивидуум, который искоса бросал весьма ясный взгляд, полный влечения. Бланш не обращала на это внимания, данная компания ей не нравилась по нескольким причинам. Здесь было громко, здесь плохо пахло, здесь люди неадекватные и последнее - ей не нравился этот дешевый алкоголь. Синий змей ее не брал от слова вообще, поэтому захмелеть она не могла.

— Долго нужно тут быть?

Роан наклонила голову к плечу мечника и тихо произнесла слова так, чтобы ему было слышно. Кеншин удивленно вздернул брови, в его взгляде читалась легкая неадекватность из-за действия алкоголя. Заметив это беловолосая вздернула брови, смотря искоса на парня, так как она была удивлена его слабостью к алкоголю.

— Не… знаю.

Кеншин на половине слова сделал паузу, проглатывая икоту, подняв руку к горлу. По его жестам Роан быстро определила степень опьянения, может он еще и был в сознании и даже мог мыслить относительно трезво, но серьезно разговаривать с ним уже было нельзя.

— Что же, продолжайте отдыхать, а я пойду спать.

Роан поставила кружку с разбавленным алкоголем рядом с местом где сидела, но стоило ей упереть руки в колени, чтобы встать, как ей на плечо легла большая ладонь соседа слева. Мужчина попытался насильно посадить ее обратно, но силы были неравны, и девушка без особых трудностей встала, повернув свое угрюмое лицо к наглецу. Невыразительные черты лица, совершенно обычная круглая физиономия, трехдневная небритость, смуглая сухая кожа и глубокие серые глаза. По внешнему виду этому мужчине было около сорока.

Мужчину немного удивила сила дамы, но тот мастерски не показал страха, утопив свою физиономию в кружке с алкоголем, осушая емкость за один глоток. Еще больше подпитый, с помутненным сознанием шиноби растянул свою пухлые губы в длинной улыбке, хмельным голосом распевая:

— Присядь, дорогая, давай веселиться!

Бланш ненароком передернуло от такого поведения. В горле появился ком подступающей рвоты, поведение и внешность этого человека ей была настолько противна, что вызывала физическую дурноту. Но несмотря на страх, мужчина все же схватил ее за руку, пытаясь потянуть на себя, но не то что сдвинуть, он не заставил ее даже наклониться, а в голубых глазах девушки уже поселился огонь ярости.

— Отвали от нее.

Не успела Роан что-то сделать, как из-за ее спины выскочил Кеншин, грубым размахом ударяя по широкому лицу неприглядного шиноби. От удара мужчина перевернулся с кружкой в руках, свалившись на траву, но и сам мечник не смог удержать равновесие, нога на которой он стоял подкосилась, и брюнет распластался на траве. Смехотворная картина, можно было бы сказать, если бы она не была настолько постыдной. Непроизвольно Роан ударила себя по лицу, смотря на еле шевелящиеся тела.

Вот что бывает, когда пытаешься обуздать синего змея.

***

— Это она?

Насмешливый тон парня казался смехом гиены, настолько он был омерзительным. Рядом с ним стояла Аика, бывшая девушка Кеншина. Позади нее кучкой также расположилось порядка десяти персон. Мужчина, рядом с котором девушка стояла плечом к плечу, нельзя было назвать благочестивым или вообще достойным. С такой тварью ни один нормальный человек не должен был даже разговаривать. Сузан должен был сгореть в пламени войны, его тело должно гнить в песках Страны Ветра, но неясным способом он выжил и был полностью цел.

Парень лет двадцати пяти, худощавый, вытянутый как сухая ветка, с треугольным лицом, круглыми глазами, лысой головой и вечно