— Так значит, ты всё-таки что-то помнишь?

— Примерно так же, как утром после чашки крепкого кофе. Вроде что-то снилось, но ничего конкретного, за что можно ухватиться. Одно помню точно: что мне край как нужно было убрать тебя с пути.

— Странно, почему они меня просто не убьют? — задумчиво пробормотал я. — Ведь это решило бы все их проблемы.

— А с чего ты решил, что они не пытались?

— Пытались, но как-то вяло, вроде как нехотя.

— Может, им тоже нужно то, что находится в твоей голове?

— Об этом я тоже думал. Вот только я вряд ли стану делиться с ними информацией. Слушай, у тебя деньги есть?

— Зачем они тебе здесь?

— Ну, ты странные вопросы задаёшь. Наколку себе хочу.

— На. — Маркин достал из стола блок сигарет и бросил его на стол. — Этого хватит, чтобы тебе крест на всю спину набили.

— Про Алису хоть что-нибудь слышно? — Я с благодарностью кивнул и сменил тему беседы.

— Нет, но…

— Что? — тут же оживился я.

— Когда я начал расследование… — Маркин снова замялся. — Короче, я думаю, это она порвала своего бывшего со товарищи. Всё указывает на неё, больше некому.

— Может, там был кто-то ещё?

Не знаю почему, но я отказывался в это верить. Хотя, положа руку на сердце, я намеренно гнал от себя эту гипотезу. Если подумать логически, на ум больше ничего не приходит. Опять же, это её внезапное внимание ко мне… Нет, я не спорю, оно вполне могло возникнуть, не так уж я и отвратительно выгляжу. К тому же в зале я действительно показывал достойную внимания технику. Но уж больно всё как-то… не знаю, слишком хорошо. А со мной так не бывает.

Есть люди, которым словно сама судьба выдаёт волшебного пенделя. За что ни возьмётся — и успех будто сам руки идёт, без особых усилий. У меня же, напротив, чтобы мизерный результат получить, приходится стены головой пробивать, и ни фига не кирпичные. Вот и с девушками так же. Знакомство завязать несложно, но как только они узнают меня чуточку ближе, тут же куда-то спешат. И это я о тех днях, когда защищал интересы страны и по праву считался красавчиком. Крепкий, подтянутый, окружённый серьёзными знакомствами. А кому нужен могильщик?

Выходит, всё-таки зря я губу раскатал. Видимо, когда попытка с Надюхой не увенчалась успехом, хитрые твари зашли с другой стороны, а я-то дурак, слюни распустил. Или я снова что-то просто не до конца понимаю…

— Криминалисты каждый сантиметр обшарили, не было там больше никого, — выдержав паузу, ответил Маркин. — Извини, но я уверен, что она тоже… одержимая.

— Тогда это ещё более странно. У них был отличный шанс разорвать меня в мелкие клочья, но как видишь — я жив. А потому и возникает закономерный вопрос: почему? Если я представляю для них опасность, не проще ли меня убить?

— Ты был на пороге смерти, — предположил Маркин. — Возможно, она думала, что ты уже переступил черту, и не посчитала нужным…

— Нет, Маркин, эти твари не дураки. Мы просто не видим всей картины. Я для чего-то нужен им живой, они что-то ищут — уверен. Слушай, а ко мне посетителям можно?

— Суда ещё не было, так что ограничений никто не вводил. В крайнем случае я помогу свиданку продавить.

— Сможешь до отца Владимира доехать? Расскажи ему всё и передай, что мне нужно с ним поговорить.

— Я так понимаю, он тоже в теме?

— Гораздо глубже, чем мы с тобой вместе взятые.

— Ладно, ты там держись. Я постараюсь тебе помочь, но не обещаю, что у меня получится. Слишком много ты наворотил.

— И на том спасибо, — кивнул я. — Вот ещё что. Вы из сторожки стволы забирали?

— Какие стволы? — удивлённо приподнял бровь Маркин.

— Ладно, забудь. Видимо, Валерич успел подсуетиться. Что хоть мне светит?

— Обвинение в тройном убийстве плюс возможное похищение, но то такое… — Рустам покрутил пальцами в воздухе. — Вполне можно развалить при правильном подходе. Основная статья — за нападение на полицейских. Если по мокрой ещё не факт, что смогут на тебя повесить, то здесь всё более чем серьёзно. Хотя у тебя побег из-под стражи, и так, по мелочи.

— Срок какой светит?

— Будут крутить по максимуму, но максимум — восемь. Там заслуги перед отечеством, характеристики да и ранее не судим. В общем, восемь. Не думаю, что больше дадут. Слушай, как вариант, может, по дурке?

— Ты совсем уже, что ли? — усмехнулся я. — Нет, даже не обсуждается.

— Жаль, могло бы проскочить. Ты ведь наблюдался после того как…

— Давай не будем, хорошо?

— Как скажешь. Я просто предложил.

* * *

Мы ещё потрепались некоторое время, и Маркин передал меня конвоиру. Снова казённые коридоры и уже опостылевшая фраза «Лицом к стене» у каждой решётки. А в камере так ничего и не поменялось. Хрящ всё так же смотрит в экран телевизора, Фитиль храпит на нижней шконке, а двое за столом продолжают играть в карты. Долбаный «день сурка» и, похоже, наблюдать мне его ещё очень долго.

— Долго ты, — впервые обронил слово один из картёжников. — Из-за тебя мы прогулку пропустили.

— Я на допросе был, — флегматично ответил я.

— Видать, соловьём пел, раз тебя краснопёрые куревом подогрели. Или правильнее будет сказать «кукарекал»?

А вот это уже очень серьёзно. Насколько я знал, за такие слова в местах не столь отдалённых можно было и с жизнью попрощаться. И если я сейчас это проглочу, то жить мне придётся под шконкой. И ведь Хрящ молчит, даже голову в сторону конфликта не повернул. Выходит, всё это происходит с его одобрения. И как это понимать? Проверка на вшивость или конкретный призыв к действию? Может, пока меня не было, им дали чёткие инструкции? Ведь для чего-то меня подселили в камеру к блатным. А в том, что мои соседи имели к ним самое прямое отношение, я не сомневался ни секунды.

Шаг, другой — картёжник продолжает сидеть и нагло ухмыляться. Я спокойно закинул блок на свою шконку и краем глаза уловил движение снизу. Фитиль лишь притворялся спящим и как только я приблизился — атаковал. Наверняка с кем-то другим это сработало бы. Но мои рефлексы намного превосходили даже тренированного человека, поэтому атака захлебнулась мгновенно.

Я с ленивой небрежностью отвёл руку с заточкой в сторону и впечатал раскрытую ладонь в лицо Фитиля. Если этот удар исполнить снизу вверх, то на шконку упадёт безжизненное тело. Однако лишние трупы мне ни к чему.

Фитиль вернулся в исходную позицию, но уже в бессознательном состоянии. Картёжники начали развивать атаку одновременно с ним и даже понять ещё не успели, что схватка проиграна. Ближайшего я встретил ударом ноги