один рубль не проскакивал. А тут такое счастье — увидел двоих в ночи, одного узнал, второго — нет. Но утром выяснилось, что тот второй был убит и отвезён на Ясеновскую. А почему бы ему не сказать тому первому, что он является свидетелем преступления и не выкатить кругленькую сумму?.. Могу предположить, что за Струдзюмовым следили, а когда он сунул голову под нож гильотины и начал кривляться, кто-то выбил стопор, — высказался Клим.

— Но кто?

— Трудно сказать. Знаю только, что это не женщина, потому что дама, первая увидевшая окровавленное тело, поведала мне, что ей навстречу выскочил какой-то господин. Описать его внешность она не смогла. Исходя из этого, считаю, что в момент убийства в комнате пыток никого не было, кроме жертвы и злоумышленника.

— Если гипотеза Клима верна, — вмешался Ферапонт, — то тогда все три преступления связаны между собой и совершены одним человеком.

— Необязательно одним, — выпустив дым, выговорил Пантелей Архипович.

— Думаете шайка?

— Всё может быть.

— Слава богу! — радостно воскликнула Ольга Ивановна.

— Чему ты радуешься? — удивился супруг.

— На Бестужевские курсы снова начнут набирать курсисток. Жаль только, что осталось лишь два отделения: историко-филологическое и физико-математическое. Преподавание физиологии человека и животных, естественной истории и гистологии по-прежнему под запретом. Но лиха беда начало. Ведь приём закрыли в восемьдесят шестом году. Сейчас доучивается только четвёртый курс. Больше на них никого нет.

— Да, я что-то читал об этом, — подтвердил Пантелей Архипович. — Правительство посчитало высшие женские курсы рассадником бунтарства. Помнится, даже комиссию создали для изучения настроения слушательниц. Каждую девушку вызывали на собеседование.

Ферапонт прокашлялся и сказал:

— Да простит меня глубокоуважаемая Ольга Ивановна, но я считаю, что никакого проку от этих курсов нет. Один вред.

— Позвольте узнать почему? — вскинув голову, вопросила Ардашева.

— Учение много времени отнимает.

— Женские гимназии вы тоже предлагаете закрыть?

— Обязательно! Ведь девочка вместо учебников могла бы овладеть множеством разных рукоделий. И ей интересно, и семье польза. Два класса вполне достаточно. Чтобы читать могла, считать и расписываться. Всё остальное за неё муж сделает.

— А вы, однако ж, ретроград.

— О, матушка, и ещё какой! — поддакнул супруг. — И моралист!.. Стало быть, ретроградный моралист…

Пантелей Архипович не успел договорить фразу. Мирно спящий на солнце щенок вдруг подскочил и, тявкая, бросился к забору.

— Кого это наш Гром ловить собрался? — подняв очки, осведомилась Ольга Ивановна.

— Небось кота соседнего почуял, — предположил Ферапонт.

В сад вышла горничная. Тревожно бегая глазами, она сообщила:

— Городовой явился. Он приехал на полицейской пролётке. Клима Пантелеевича к следователю вызывают. Ждёт. Говорит, срочно велено доставить.

— Жаль, эклер я так и не попробовал, — вздохнув, улыбнулся младший Ардашев.

— Не беспокойся, сынок. Даст Бог всё будет хорошо, я тебе такой тортище закажу — всей семьёй с ним не сладим. Ещё и соседей позовём!

— Что этому злыдню от тебя нужно? — расстроенно выговорила Ольга Ивановна.

— Приеду — узнаю. Да вы не переживайте. Всё будет хорошо.

— Клим, я еду с вами, — решительно заявил псаломщик.

— Полицейский не позволит. Наверняка, он приехал на двухместной пролётке.

— Так я пешком добегу. Не беда. И дождусь вас.

— Ещё чего не хватало! — возмутился Пантелей Архипович. — Будущий дьякон будет по улицам бегать, как какой-то посыльный? Нет, Ферапонтушка, ты должен степенно передвигаться и смотреть на всех с высока. Потому даю тебе два двугривенных. У меня это серебро в кармане халата завалялось. Всё забываю в копилку бросить. Собираю себе на полированный дубовый гроб с медными резными ручками.

— Ох и баламут! — покачала головой супруга.

— Благодарю, Пантелей Архипович, нет надобности. Я пешком привык.

— Не перечь. Пока ты обратно доплетёшься сына уже в тюремный замок упрячут. Если вдруг Клима арестуют, то я об этом должен узнать ещё до того, как его в суд повезут. Понял? Так что не испытывайте моё терпение, Ваше высокопреосвященство[59].

— Как скажете, — пожав плечами, согласился псаломщик

— Как это арестуют? — воскликнула хозяйка — Не дай бог!

II

Клим оказался прав. Городовой не разрешил Ферапонту моститься в двухместной пролётке. Но псаломщик нанял возницу и приехал почти сразу. Теперь он маячил под окнами камеры судебного следователя и был хорошо виден Ардашеву, который сидел перед следственным чиновником. Славин молча что-то писал, не обращая внимания на студента. Не отрывая глаз от бумаги, он спросил:

— Надеюсь, догадываетесь, зачем я вас вызвал?

— Ни сном, ни духом.

— Тогда поясню. Мы задержали вашу знакомую, Анну Беседину, на станции, в пятнадцати верстах от Ставрополя. Она пыталась добраться до Невинки и уехать в Ростов. Барышня только что допрошена. Я не стал сажать её в одиночку и поручил городовому охранять задержанную до вашего появления. Насколько я понимаю, вы не успели договориться с ней об общей позиции на следствии, и поэтому её свидетельства после первоначального допроса не соответствуют вашим, данным ранее показаниям. Я обязан это противоречие устранить путём проведения очной ставки.

— И чем же наши показания разняться?

— Скоро поймёте. Всему своё время.

Судебный следователь вышел из камеры. Минуты через три он вернулся вместе с Анной. Её лицо было испуганным. На Клима она старалась не смотреть. Усадив её напротив Ардашева, Славин спросил у девушки:

— Назовите ваш адрес постоянного проживания.

— Ростов-на-Дону, Первая Успенская, дом 5.

— Вы узнаёте этого человека?

— Да, его зовут Клим. Фамилию я… забыла.

— Где и когда вы с ним познакомились?

— 15 июля, когда добиралась с железнодорожной станции в Ставрополь. Мы ехали в одном экипаже.

— Кто ещё с вами ехал?

— Магнетизёр Вельдман и ещё какой-то купец. Фамилию я не помню.

— Потом вы с Климом… Ардашевым встречались?

— Всего один раз.

— С кем вы находились, когда обнаружили тело магнетизёра Вельдмана?

— С Климом… Ардашевым.

— С какой целью вы приехали в Ставрополь?

— Хотела посмотреть город.

— Где вы остановились?

— В гостинице «Лондон».

Славин обратился к Ардашеву:

— Вы подтверждаете свои показания, что сидящая напротив Анна Беседина сообщила вам, что приехала в Ставрополь погостить к родственникам?

Клим молчал.

— Так подтверждаете или нет?

— Да, подтверждаю.

Судебный следователь повернулся к Анне и спросил:

— Почему вы сказали господину Ардашеву, что приехали к родственникам?

— Потому что не хотела сообщать первому встречному, в какой гостинице поселилась. Мне показалось, что он неравнодушен ко мне и я не хотела, чтобы он ко мне наведывался.

Следующий вопрос адресовался Климу:

— Вы подтверждаете, слова Анны Бесединой о том, что магнетизёр Вельдман ехал вместе с вами из Невинномысской в Ставрополь?

— Подтверждаю.

— Кто ещё в том экипаже?

— Павел Петрович Дубицкий, купец II гильдии.

— Откуда вы знаете его имя и фамилию?

— Он представился.

— Анна Беседина показала, что встречалась с вами один