о том, что приватизация 90-х годов, включая залоговые аукционы, была нечестной. И я с этим полностью согласен», — пишет тогда кандидат в президенты Путин в статье «О наших экономических задачах», которую публикуют 30 января 2012 г., «Ведомости». Однако, по его мнению, отъем собственности сейчас, как предлагают некоторые, привел бы просто к остановке экономики, параличу предприятий и всплеску безработицы. Последнее утверждение бездоказательно. Многие страны проводили национализацию промышленности и это приводило лишь к ее оздоровлению. Последним своим заявлением он как бы легимитизировал криминально-вандальную сущность проведенной при Ельцине приватизации.

Из данной констатации следует логический вывод — практически ВСЕ ПРИВАТИЗИРОВАННОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ БОГАТСТВО СТРАНЫ НЕЗАКОННО ПРИСВОЕНО ВОРАМИ И ЖУЛИКАМИ. Однако нас сейчас интересует не правовое рассмотрение проведенной приватизации, а лишь психологические последствия ее реализации.

Главными приватизаторами (или как их прозвали в народе, «прихватизаторами») оказались эгоцентристы, потому что больше никто, кроме эгоцентристов, так приватизировать народное достояние не мог. Потом у них происходили войны за передел собственности с другими эгоцентристами, почувствовавшими себя обделенными. Время от времени собственники менялись и тоже преступным путем, но для народа России психологически ничего не менялось, потому что вместо одних эгоцентристов приходили другие, только еще более ловкие и жадные (в сложившихся тогда условиях победить первых жадных жуликов могли только еще более жадные и агрессивные).

Отношения государственных органов с преступным образом приватизированными предприятиями строились на тех же принципах, на которых проводилась и приватизация — на основе коррупции. Одним из примеров таких отношений, являлся возврат НДС. По закону было положено, чтобы государство при определенных условиях деятельности возмещало предприятию НДС. Но вдобавок к этому закону вышло устное распоряжение руководителей налоговой службы о том, чтобы под любым предлогом НДС не возвращать, даже если предприятия имеют на это законное право (в силу «бедности» государства). Чтобы все-таки получить эти средства, требовалось или обращаться в суд, или за взятку (откат — установленный процент от возвращаемого НДС) все-таки получить хотя бы часть причитающиеся тебе по закону средств без суда. А для победы в суде тоже требовалась взятка. То есть, для получения от государства части законного НДС, в любом случае необходимо было стать взяткодателем или никогда не получить никаких своих денег. Тут же появлялись посредники между предприятием и государственным органом. В результате руководитель автоматически превращался в преступника, если доводил получение НДС до успешного результата. И тогда ему приходилось работать в условиях: поймали — не поймали. А чтобы, если поймали, не посадили — снова надо платить взятку. Но когда за взятку возвращают законный НДС, то почему бы не сделать возврат и липового НДС за соответствующую мзду в чисто корыстных интересах (лично для себя)?

Однако пример с НДС был далеко не единственным вариантом коррупции экономических отношений в государстве. Их множество. С преступной приватизации началось поражение коррупцией, практически, всей системы государственного управления. Сегодня о коррупции, которая пронизала правоохранительные органы, судебную систему, государственную власть всех уровней, иные государственные структуры, практически все говорят как об очевидном, не подлежащем сомнению явлении. На всех основных телеканалах почти круглосуточно показывают полицейские детективы, в которых коррупция в правоохранительной системе и государственных органах рассматривается как обязательный атрибут их деятельности.

Хорошо погрели на нашем народном богатстве и иностранцы.

Новые собственники объектов промышленности оказались плохими хозяевами и на доставшиеся им с помощью той же коррупции почти за бесценок предприятиях грели руки путем примитивных распродаж всего того, что на них было (станки, например, продавали как обычный металлолом). На приобретенные заводы, фабрики новоявленные владельцы промышленности директорами часто назначали не эффективных менеджеров, а готовых выполнить любые их указания, включая и совершение криминальных действий. Глядя на них, многие другие рядовые работники превращались в обычных воров и стали растаскивать все, что плохо лежало или плохо охранялось. Очень быстро растаскивать уже оказалось нечего. Огромное количество заводов прекратило свое существование.

Из-за плачевного состояния промпроизводства в целом становление малого и среднего бизнеса большей частью происходило вне производственного процесса, и формировалось преимущественно в сфере торговли и услуг. Но этому бизнесу нужен был массовый и платежеспособный потребитель, располагавший достаточными средствами. Откуда должен был взяться этот потребитель со средствами, которые потом мог понести малому, среднему, а также и крупному бизнесу, зарабатывающему в этой сфере для обеспечения своего существования и развития? Он формируется, преимущественно, на крупных промышленных предприятиях, создающих основные материальные ценности в стране, количество которых значительно сократилось. Разорение крупных предприятий и, порождаемая этим, безработица убивали бизнес, особенно малый и средний, в сфере услуг и торговли. При разорении крупных предприятий тут же разорялись масса мелких коммерческих. Без возрождения крупного производства никакие специальные программы стимулирования малого и среднего бизнеса ему не помогут, так как они не создают главного стимула — потребителя с деньгами. Бизнес-компаниям полученные кредиты (даже на самых выгодных условиях) не вернуть без платежеспособных потребителей их товаров и услуг. Из-за отсутствия надлежащего количества потребителей разоряются турфирмы и авиакомпании, падают продажи автомобилей (в России за последние годы закрылось немалое количество автосалонов), обанкротились строительные холдинги (хотя и не только из-за уменьшения спроса на недвижимость, в частности, в одной из телепередач строительные кампании обозвали финансовыми пылесосами). Растут долги за невозвращенные кредиты. Дух преступной «прихватизации» до сих пор пронизывает нашу экономику и витает среди россиян по сей день.

Сфера услуг и торговля в России тоже развивается по законам рыночной экономики, когда, наряду с позитивной ролью, может иметь место и определенный негативный рыночный колорит, который в лаконичном изложении начинает приобретать следующие признаки:

— медицина — главное не вылечить, а лечить — подороже и подольше (особенно, состоятельных пациентов, остальных обслуживать по минимуму в объеме их кошельков), отыскивая у состоятельных пациентов все больше «заболеваний» или их «признаков»;

— пластическая хирургия — основной принцип: у всех, кто к ним попадает, находить физические «дефекты», которые, как правило, «нужно непременно исправлять», причем, за большие деньги, независимо от дальнейших медицинских последствий;

— общая косметика — псевдопревращение в красавиц и красавцев нередко в ущерб здоровью и кошельку (главное не результат превращения из лягушки в прекрасную царевну, а гонорар);

— информационная сфера — не объективное информирование о значимых событиях, а препарирование «жаренных» фактов в целях привлечения дополнительного внимания, несущего огромные доходы, и пропагандистская обработка, особенно, через ТОК-шоу;

— свобода слова — свободная продажа «чернухи» и пропаганда безнравственности для создания социальной базы рыночной экономики;

— оказание на платной основе помощи при решении вопросов в государственных учреждениях, которые госчиновниками должны рассматриваться бесплатно;

— реклама — не ориентирование в сфере предложений, а навязывание товаров и услуг, без учета их реальной полезности;