У каждого в кармане открыточка с поздравлением и красивая авторучка. Каждое вручение сопровождалось поцелуем. А кому и несколькими, девчонок-то больше. Короче, наши одноклассницы расстарались.

— Вот теперь и думай, — недовольно хмурюсь, — как теперь не ударить лицом в грязь с подарками на 8-ое марта…

Довольные девушки улыбаются скрытому комплименту. И далеко ещё до женского праздника, так что лучше не грузить себя заранее. Обязательно что-нибудь придумаем. Пока можно наслаждаться вниманием и заботой наших девочек…

— Нечего тут думать, — заявляет Оля. — Мальчики, отдайте нам Колчина в подарок.

— И на растерзание… хи-хи-хи, — добавляет Ира.

За ней начинают смеяться все остальные.

— Не прокатит, — заявляет Литвинов. — Мы все хотим у вас растерзаться…

Очередной взрыв общего смеха. Под конец вспоминаем один маленкий эпизод, как Ира учителя НВП разыграла. Ещё в начале года.

Мы не садисты и не шпана, ни у кого рука не поднимется насыпать кнопок на стул или смазать его клеем. Ни однокласснику, ни учителю. Но вот, рассказывая об уставе строевой службы, ходит и ловко поворачивается на носках наш бравый учитель. Печатает шаг. Без особого фанатизма, но глухой стук от каждого чёткого шага разносится по кабинету. Не сразу народ понимает, в чём дело. Учитель останавливается в недоумении, вроде не было такого эффекта раньше. Очередной шаг и снова «ду-у-м-м» по всему классу. Где-то в глубинах нашего коллектива раздаётся первое робкое хихиканье. Оглядываюсь, нет, не Ира. То есть, мордашка у неё шкодливая, но это, как всегда. Хихикает не она.

И с каждым новым шагом увлечённого показом строевых отходов, подходов и поворотов учителя смех нарастает. Впрочем, не переходя определённого уровня децибелов. Каюсь, не сразу догадался, что происходит. Собственно, ничего такого и не происходило. Просто Иринка взяла на себя обязанность звуковой аранжировки строевого шага наставника. Под каждый шаг била рукой снизу по столешнице, ту-м-м-м, ту-м-м-м, ту-м-м-м. Я ж говорю, нам и, особенно девочкам, сверхестественного повода для смеха не надо. Наши девочки — сплошь царевны-смеяны.

Умиротворённые, сытые и счастливые шествуем из столовой. Девочки, весело щебеча, сноровисто убирают со стола. А впереди — три выходных дня.

23 февраля.

Квартира Колчиных.

Праздничный обед. С каждым разрезом нас обдаёт горячим и вкусным запахом огромный пирог. С мясом, грибами внутри и усыпанный зеленью сверху. Довольный папахен, — как любой настоящий мужчина, работающий руками, любит поесть, — заканчивает ответственную операцию. Вероника раскидывает вкусно парящие куски по тарелкам. Носик пирога — папахену, он именно их любит.

— С праздником, мужчины, — Вероника поздравляет нас и чокается с отцом. И с нами. У нас с Киром в бокалах морс, у взрослых, разумеется, водка.

Подарки от мачехи стандартные, нужные и проверенные временем. Отцу — дезодорант, рубашка и галстук, нам — набор носков, чёрные Киру, серые мне. И всем по футболке, в которых мы и сидим, радуя дарительницу.

Праздник не праздник, а утро проходит стандартно. Зарядка во дворе, лёгкий завтрак, дуэль с международными задачками, общение с Киром, что считаю полноценным отдыхом. Он сейчас «разрабатывает» русский шаттл. Орбитальный корабль.

— За твою будущую победу, сын! — Провозглашает тост папахен и машет рукой вверх. — Там!

Чокаемся. Выпиваем и добиваем первый кусок пирога. Кир налегает на фрукты, а я решаю заняться салатом.

— Вить, а ты не мог бы Кирюшу научить, — заводит осторожные речи мачеха, — чтобы он тоже…

Мачеха делает неопределённый жест рукой, напоминающий предыдущее движение отца. Кто о чём, а шелудивый о бане. А халявщик о скатерти-самобранке, лампе Алладина и прочем, позволяющем получать блага, не ударив палец о палец. Записывала она Кира в какие-нибудь секции и кружки? В музыкальную школу, в спортивную школу, ещё куда-нибудь? Учит ли сама чему-то? Не-а.

— Мне странны ваши просьбы, Вероника Пална, — распределяю внимание между мачехой и салатом. — Кир французский язык знает? Знает. А почему? Это же не вы его в кружок французского языка отвели. Я научил. Учится на пятёрки? Да. Кто за ним смотрит? Опять я. По физкультуре первый в классе? Да. Плюс самый сильный, фиг кто обидит…

Добиваю салат. Теперь тортик, а то Кир всё сожрёт.

— Кир, ты кем хочешь стать?

— Космонавтом, — немедленно, а вернее, после расправы с очередным кусочком заявлеят Кир.

— Вуаля! — Изображаю приглашающий жест в его сторону, де, полюбуйтесь. — С устремлениями всё в порядке. Что для этого надо? Хорошо учиться и заниматься спортом. Не стремиться стать каким-то паршивым олигархом, миллиардером…

— Миллиардером тоже хочу! — Заявляет Кир. Вот паршивец! Родители смеются.

— Хочешь быть миллиардером и космонавтом одновременно? — Ищу выход для этого раздолбая.

— Да.

— Стать командиром и владельцем космической базы подойдёт? Учти, космическая база стоит много-много миллиардов. Многих десятков и сотен миллиардов.

— Хочу, — Кир не дурак отказываться от столь соблазнительного предложения.

— Ну, вот… — снова жест в сторону брата. — А для этого что надо? Очень и очень много учиться, чтобы многое знать и уметь.

— А ты, Вить, построй базу и мне дай! — Кир проявляет гены матери, не иначе. Но тут у меня разговор короткий.

— Вот это видел? — Подвешиваю тугой кукиш у него перед испачканной тортовым кремом мордашкой. — Сам построишь. Не сможешь, значит, не будет у тебя базы.

— А тебе прям жалко? — Обижается за сына мачеха.

Она щас серьёзно? Это как в анекдоте: вот было бы у меня две кучи золота… а со мной поделишься, спрашивает друг. Иди нафиг, отвечает фантазёр. Сам себе намечтай и делай, что хочешь. Так и отвечаю:

— Вероника Пална, вот сами вообразите космическую базу и дарите любимому сыночку. А то, что я себе намечтаю, будет только моим.

Папахен ржёт и легонько шлёпает супругу по бедру.

На следующий день гуляем у Полинки. Она мне кожаный портмоне дарит. Теперь ломай голову, чем её порадовать. Впрочем, есть уже схема… и работаю не только с ней.

7 марта, школа перед первым уроком.

— О, Таня идёт! Юра, вперёд! — Веселящаяся толпа парней во главе со мной выталкивает вперёд самого субтильного одноклассника.

Юра смущается, но деваться ему, а также Танюшке-пианистке, некуда. Народ следит строго и народ не простит, если что. Юру выбираем потому, что Таня тоже малокалиберная девочка. Утянет.

Покрасневший от смущения паренёк подхватывает не менее смущённую одноклассницу и аккуратно, подстрахованный крепким Литвиновым, несёт Таню к входу в класс.

— Порог не переступай! — Громко инструктирую под общий смех. — Иначе жениться придётся!

— Он говорит, что не против! — Восторженно орёт Мишка Литвинов, транслируя никому больше неслышное бурчанье Юрика.

— Это его личное дело! — Народ внимательно вслушивается в мои комментарии и не зря. — Но тогда придётся лишать её девственности прямо в классе! Ничего не поделаешь, традиция такая!

Испуганная Танюшка под общий хохот, — перенесённая половина девчонок встречает снаружи у входа, — спрыгивает с рук Юрика. Иру, возглавившую прошедших через аттракцион, поддерживают подруги. Иначе она бы уже валялась на полу от смеха. Оля тоже в их числе, и ни капельки не смущалась, когда я её нёс. Ещё сама и назначила меня в носильщики.

На шум в наше крыло заглядывают школьники из других классов. И ещё классная. Собственно, её урок сейчас. Литературный. Марина Леонидовна заглядывает, улыбается, но под нашими хищными примеривающимися взглядами пятится и убегает.

— Это моя добыча! — Делаю страшное лицо Шерхана, желающего слопать Маугли.

Приветствуемая таким брутальным способом Света мужественно почти не пятится. Только отчаянно краснеет. Вроде и не мелкая девица, но почему-то легко её нести. Как-то очень удобно в руки ложится. Оля, кстати, тоже лёгкой показалась. И встаёт на ноги Света неохотно. Ей тут же Ира отцепляет руки от моей шеи.

— Ты чего это? — Пытается делать строгое лицо Ира. — Колчин — наше общее достояние.

Иру, само собой, зарезервировал для себя Литвинов. Никто не спорил. Мне и так много, а Мишка — самый авторитетный парень в классе. Ирке он тоже нравится, как бы она ни стреляла глазками во все стороны.

Долго ли коротко ли, процедура праздничного переноса девочек к классу заканчивается. Внутри девочки оживлённо шебуршатся в подарках. Кроме поздравительной открытки, там маникюрно-косметический набор, — с тенями, помадами и духами не угадаешь, а ручной инвентарь всегда пригодится, — шоколадка средних размеров и аппетитная груша.

Опасливо зашедшая после звонка Марина Леонидовна не препятствует. Сама занята тем же. У неё тоже