подарить вам два часа, чтобы вместе со своей семьёй покинуть Турб. Потому что потом сделать это будет крайне затруднительно. Раз на мой город напала регулярная армия, у меня не остаётся иного решения, кроме как объявить войну Заракской империи. Со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. Два часа, граф. Потом мы пойдём во дворец и будем уничтожать всех и каждого, кто встанет между нами и императором. Зурган Первый совершил ошибку, оставив генералу Хабенскому власть и право единолично распоряжаться регулярной армией империи. Император призовёт на защиту всех, кто находится в данный момент в столице, включая вас, граф. Если мы встретимся во дворце до того, как найдём императора и переправим его в Кострищ, разговора не состоится. Мы просто вас уничтожим. Но и показать себя предателем вы права не имеете. Те, кто доверил вам место главного, не поймут. Однако если вас не будет в городе, никаких подозрений или грязных домыслов в вашу сторону не будет. Вы просто отправились в гости, скажем, в Аль-Хорезм. Давно хотели посмотреть на столицу Шурганской империи. Вот это действительно достойная компенсация за ту ошибку, которую мы совершили. Мы даруем вам жизнь.

— Не слишком ли ты много берёшь на себя, эрцгерцог? — оскалился граф Шубной, превратившись в опасного зверя.

— Ровно столько, сколько могу унести. Два часа, граф, это всё, что я могу вам дать. Потом мы идём во дворец. Либо вы к этому времени будете уже в безопасности, либо вас призовут на защиту. Решать вам. Время красивых слов, витиеватых фраз и понурых глазок прошло. Настало время сильных.

С этими словами я активировал портал в Кострищ. Судя по вытянувшемуся лицу графа Шубного, на такое он не рассчитывал.

— Граф, — Кималь Саренто кивнул и первым исчез в портале. Я осмотрелся, словно выбирая, что прихватить с собой, после чего последовал за своим учеником. Демонстрация силы не повредит. Как ни крути, граф Шубной очень полезный человек в империи. Даже хорошо, что он оказался не замешан в нападении на Кострищ. Такими людьми нужно дорожить. Присматривать, конечно, не верить, на всякий случай быть готовыми в любой момент их уничтожить, но дорожить.

— Наших гостей уже разместили? — спросил я у Элеоноры. Управляющая уже сидела в своём кабинете. Всё время торчать на башне, пока идёт атака на город, бессмысленно. Защитник справится сам.

— В лучших гостевых комнатах, — ответила женщина.

— Готовьте графиню Вяземскую к выходу. Она покидает Кострищ.

— Покидает? — нахмурилась Элеонора. Даже Кималь Саренто, что следовал за мной безмолвной тенью, с интересом посмотрел на меня.

— С чего вдруг ты решил разбрасываться таким активом, мой многомудрый наставник? Чем больше у нас таких гостей, тем меньше прыти будут проявлять нападающие.

— Графиня Вяземская выходит из Кострища и присоединяется к мужу, — безапелляционно ответил я. — Однако передайте ей, что у неё будет свобода перемещения. Она сможет вернуться обратно в Кострищ в любом момент, как пожелает. Но только она одна. Я даже представить не могу ситуации, при которой мать не вернётся к своим детям, находящимся в опасности. Элеонора, проследи, чтобы защитник не стал её уничтожать.

— Идея позлить графа Вяземского хороша, — согласился Кималь Саренто. — Но не думаю, что основные решения принимает он. Генерал Хабенский не станет его слушать.

— Думаю, пришло время разыграть ещё одну нашу карту. Дело не в генерале и его решениях. Дело в том, что они узнают о Кострище. Элеонора, проследи, чтобы перед походом графиня Вяземская обязательно встретилась и поговорила с Миральдой Лертан. Как она, кстати?

— Потихоньку приходит в себя, но ещё довольно слаба. Практически ничего не ест. Проявляет небывалый интерес к стойке. Где-то даже помогать пытается. Ещё её интересуют портал и минотавры. Кажется, она даже с одним из стражей подружилась. В общем, ведёт себя так, как и должна вести девушка двадцати лет, попавшая в незнакомый город.

— Графиня Вяземская должна точно понимать, что перед ней находится законный правитель Заракской империи. Даже если Миральда сама ещё к этому не готова. Через год ей стукнет двадцать один и она заявит о своих правах на трон. Нужно сделать так, чтобы графиня Вяземская пошла к своему мужу именно с такой информацией. Окружение генерала Хабенского должно понимать, против кого они воюют. Посмотрим, как вояки отнесутся к тому, что они желают уничтожить законную наследницу трона.

— Вырастили на свою голову интригана, — Кималь Саренто картинно вздохнул. — Хорошо, я лично займусь этим вопросом. Вначале поговорю с принцессой, опишу ей ситуацию, затем подготовлю графиню и сведу их вместе. Ты уверен в том, что собираешься делать, мой революционно настроенный наставник?

— Абсолютно. Зурган Первый хотел схватить нас в Турбе. Регулярная армия империи атакует мой город. У меня нет иного выхода, кроме как избавить этот мир от столь недальновидного императора. Не вижу ни малейшей возможности с ним договориться. Миральда обязана мне жизнью и будет обязана возвращением во дворец. С ней будет проще разговаривать.

— Без поддержки знати такой номер не пройдёт. Её не примут.

— Зургана приняли? Примут и её.

— На всякий случай напомню, мой забывчивый наставник, у Зургана была поддержка шести герцогов. У нас её нет. Регионы не признают новую императрицу. Да что регионы — даже Турб её не признает.

— Признает, — Элеонора встала на мою сторону. — Граф Никитин, он же герцог Турбский, спит и видит, как свергнуть с трона узурпатора. То, что он согласился на твои условия, Кималь, не говорит ни о чём. Как только Никитин узнает, что принцесса жива и мы поддерживаем её в стремлении свергнуть узурпатора, он присоединиться к нам. Как и целая армия других аристократов, недовольных текущим положением дел. Всё, что останется сделать — убрать Зургана с трона. Пока он засел во дворце, позиция Миральды ничтожна.

— Недолго ему осталось сидеть на одном месте, — заявил я. — Вы почему ещё здесь, мой нерасторопный ученик? Разве у вас нет дел?

Кималь Саренто только ухмыльнулся и ушёл. Спустя какое-то время центральные ворота Кострища открылись и, держа в руках белый флаг, графиня Вяземская отправилась в сторону армии генерала Хабенского. Женщина очень не хотела оставлять своих детей. Дошло до того, что она даже на колени встала, позабыв о всякой гордости. Но мы были непреклонны — графиня должна поговорить со своим супругом и сообщить ему о произошедшем. Если пожелает — она в праве вернуться, но только одна. Кималь Саренто выполнил мою просьбу идеально.

— Два часа прошли, мой щедрый наставник, — напомнил мой ученик, когда в лагере неприятеля начались какие-то странные передвижения. Люди постоянно куда-то бегали, что-то делали, словно готовились