Джек ехидно ухмыляется.

— Я так и подумал.

И этот не лучше: мог бы сделать вид, что ничего не заметил.

Кривлюсь и отворачиваюсь к меню, развернувшемуся над головой низкорослого циклопа-официанта. На картинке все выглядит очень даже прилично.

— Мне…

— Два кофе и два сэндвича, — опережает меня Джек. — Что? — невинно уточняет под моим убийственным взглядом голодной фурии. — Давно не тошнило?

Так и знала, что он все равно все слышал из-за двери.

— Час назад, — напоминаю с милейшей улыбкой.

Если он думал, что сможет меня этим смутить, то здорово ошибся.

— Тогда ешь, что советуют. Если не хочешь еще раз.

Непрошибаемый тип.

Корчу гримасу и отворачиваюсь, барабаню пальцами по столешнице. Потом влипаю ногтем в клей от вздыбившейся по краям наклейки и убираю руки под стол. А там жвачка. Да чтоб вас!

Провожаю робота-тихохода разочарованным взглядом. Надеюсь, хотя бы сэндвич будет с мясом…

— А ты, значит, местный? — Снова поворачиваюсь к собеседнику.

Джек подпирает голову левой рукой.

— К счастью, нет.

— А откуда?

Скалится.

— Хорошая попытка. Не отсюда.

И не с Альфа Крита, как сказал мне капитан Маккинзи. Только на «Козероге» он служил пилотом, а тут личным охранником торговца оружием. Разносторонняя личность, ага.

Ладно, к черту его биографию, мне с ним не детей рожать.

Оборачиваюсь к стойке, убеждаюсь, что фиолетовая девица по-прежнему безмятежно дрыхнет, и снова подаюсь вперед.

— Так ты поможешь мне найти брата?

Встречаемся взглядами. Джек наконец перестает ерничать, смотрит серьезно.

— Если в деле замешаны наркотики или работорговля, то помогу.

— То есть это твой профиль? — тут же вцепляюсь в брошенную мне наживку.

— Вроде того.

— И на «Козерог» ты внедрился из-за их контрабанды запрещенных веществ, а к Барону из-за того, что он собирался купить рабыню?

Логично, логично…

Джек морщится.

— Нет, про Барона и рабынь стало приятным бонусом. Я всего лишь собирался попасть через него на закрытую ярмарку.

Хищно прищуриваюсь. Уже почти лежу на столешнице грудью.

— Чтобы что?

Джек ехидно изгибает бровь и повторяет, как глухой старушке или маленькому ребенку:

— Чтобы попасть на закрытую ярмарку, я же сказал.

Р-р-р! Сейчас начну кусаться. Не человек, а коробка с секретом.

Ладно, в лоб не получается, пора менять тактику.

Откидываюсь на спинку стула и, скрещивая руки на груди, начинаю пялиться в темную стену. Красивая стена, из порепанного с годами серого пластика — почему бы не полюбоваться? Вот смотри, какая я терпеливая и ненавязчивая, ни на чем не настаиваю.

И тут до меня запоздало доходит: а ведь про предположение о его роли на «Козероге» он не возразил. Значит, я угадала. Бинго!

— Что тебя так обрадовало? — Джек тут же замечает мою довольную физиономию.

Ага, так я тебе и сказала. Чтобы опять закрылся и ничего не сказал — мечтай.

— То, что ты мне поможешь, конечно же. — Шире растягиваю губы в улыбке.

— Ну-ну, — естественно, не верит. — Но мои услуги стоят дорого. — Улыбку не зеркалит, смотрит в упор.

Закатываю глаза. Так я вроде и не похожа на наивную провинциалку, которая ждет от всех безвозмездной помощи.

— Как только доберусь до своего счета, могу сразу же перевести аванс.

Джек качает головой, все еще не сводя с меня пристального взгляда.

— Всю сумму сразу.

Ах вот оно что, решимость проверяет, что ли?

Пожимаю плечами.

— Не вопрос.

— Наличными.

Что-о-о? Даже Пол пользуется переводами!

— Л-ладно, — сдаюсь, получается злобно. Переживет. — Но мне нужно будет добраться до банка.

— Хорошо. — А вот сейчас улыбается.

Хорошо? А вот и нехорошо. Прямо сейчас в банк я не попаду, а значит, не смогу заплатить, и он по-прежнему сможет кинуть меня в любой момент, аргументируя тем, что ничего мне не должен.

Лезу в сумочку, копаюсь в ее недрах. Помада, расческа, документы…

— Есть пара тысяч! — Торжественно извлекаю на свет мятые банкноты.

Джек морщится.

— За завтрак ими заплати. — Гаденыш! — Давай рассказывай про своего брата, пока робот не вернулся, — снова становится серьезным.

А я сникаю и отвожу глаза.

— Было бы что рассказывать…

Глава 30

Кофе в этом уродливом кафе и правда оказывается сносным, а сэндвич с синтетическим мясом, извлеченный из фабричной тщательно запаянной упаковки, даже съедобным. Теперь понятно, почему меньше риска отравиться сэндвичами — их готовят не здесь.

Интенсивно жую и продолжаю рассказ с набитым ртом. Да, мои манеры обещают желать лучшего.

— …Ну и я попросила Шона разузнать, где у нас можно купить «синий туман». Богема же, все такое, музыканты часто в теме…

В тяжелом взгляде карих глаз читается осуждение.

— Вот только давай без этого, — прошу.

Откуда я знала, что Шон куда-то полезет? Я думала: ну, спросит у кого-нибудь, ну, скажет, что в таком-то клубе, на таком-то рынке отовариваются — что угодно думала, а не вот это вот все.

Джек продолжает смотреть на меня в упор, не меняет ни позы, ни положения головы, только изгибает бровь. И мне, черт его дери, хочется забраться под стол.

На мгновение отвожу взгляд, а потом резко вскидываю обратно и смотрю собеседнику прямо в глаза.

— Да, в погоне за сенсацией я подставила родного брата! — выпаливаю как есть.

— Ну ты и су-у-ука… — доносится в ответ из-за барной стойки.

Оборачиваюсь через плечо: севшая ровнее фиолетовая девица сонно потирает глаза — видимо, мой громкий возглас ее разбудил.

Показываю ей средний палец и отворачиваюсь обратно к столу. Все такие умные, куда бы деться.

— Эй, — обижается та. — Я щас копов вызову!

— И санэпидемстанцию не забудь, — огрызаюсь сквозь зубы.

— Понаехали, — бурчит девица, но больше не вмешивается.

— Вот овца, — комментирую ее поведение уже шепотом, чтобы больше не подслушала и не влезла, куда не просят.

— Самокритично, — хмыкает Джек, все это время с живым интересом в глазах наблюдающий над ободком своей чашки за нашей перепалкой. Дарю ему зверский взгляд.

Кстати, он сделал от силы пару глотков, а у меня уже только пена на донышке, а от сэндвича остались одинокие крошки.

— Ты будешь? — Тут же забываю о фиолетовой и вцепляюсь голодным взглядом