Шрифт:
Закладка:
Еще и потому, что они с отцом часто сидели на балконе, разговаривали, он подшучивал над ней и слушал все, что у нее было на уме, пока пил пиво, а Кларисса шипучку. Ей нравился вид на ферму Холлидей через дорогу не только потому, что желтый фермерский дом с белыми завитушками из дерева смотрелся милым, а потому, что там жил Финли Холлидей, а он был горячим парнем. А летом, если она была на балконе, то вполне могла увидеть Финли на тракторе. И если было жарко, что часто случалось летом в Индиане, была еще большая вероятность, что она могла его увидеть на тракторе без рубашки. А учитывая, что ему было семнадцать и он играл в футбольной команде, Финли Холлидей без рубашки и с летним загаром представлял собой особое зрелище.
Она надеялась, что, когда выйдет замуж, у нее будет точно такая же спальня. И она вроде как надеялась, когда выйдет замуж, то выйдет замуж за парня, который будет очень похож на Финли Холлидея.
Когда она начала запихивать носки отца в ящик для носков, услышала, как звук пылесоса приблизился, поняла, что Ноу двинулся к лестнице.
Вот тогда-то она и нашла. Две тетрадки в девчачьих обложках, засунутые глубоко внутрь ящика.
Ее брови сошлись вместе. Во-первых, в ее отце ничего не было девчачьего. Он и Ноу оба были настоящими парнями до мозга костей. Во-вторых, она не раз убирала носки в этот ящик и никогда раньше не видела этих тетрадей.
Закусив губу и прислушиваясь к пылесосу, поднимающемуся по лестнице, она посмотрела на открытые двойные двери, которые вели из комнаты отца в холл.
Затем она быстро схватила одну из тетрадей. Открыла на случайной странице и замерла, уставившись на красивую картинку, нарисованную пастельными карандашами на обеих страницах. Она никогда не видела ничего подобного. Он был красочным, и ей понравился узор весь в завитушках. Если бы он был больше, чтобы заменить плакаты с вампирами, она бы хотела вставить этот узор в рамку и повесить его на стену у нее в комнате.
И все же это было странно. Ее отец рисовал красивые завитушки? Этого не могло быть.
Она перелистнула тетрадку на первую страницу и снова замерла.
На внутренней стороне обложки стояли имя и дата.
Дасти Холлидей, и год много-много лет назад.
Дасти.
Дасти Холлидей. Холлидей.
Папина горячая малышка.
Папина малышка была Холлидей.
Кларисса склонила голову набок, почувствовав, как что-то странное затрепетало у нее в сердце. Малышка ее отца отдала ему свои девчачьи дневники. Кларисса не знала, что об этом думать, но ей показалось, что это было довольно мило.
Пылесос выключился, Кларисса напряглась, Ноу отключил его внизу, чтобы подключить наверху.
Она быстро засунула тетрадку обратно в ящик и разложила другую одежду. Потом болталась в своей комнате, пока Ноу не закончил пылесосить наверху.
Она поняла, что он закончил, когда просунул голову в дверь ее комнаты и спросил:
— Довольна?
— В восторге, — ответила она.
Он показал грубый жест пальцем, и, если бы папа его увидел, не обрадовался, но он сделал это, ухмыляясь, хотя Кларисса и так знала, что Ноу просто ведет себя как придурок, которым может быть (часто). Затем он исчез.
Когда он исчез, Кларисса сразу подошла к своей двери и прислушалась. Ноу не было в его комнате, даже если он делал домашнее задание, он всегда слушал музыку. Если он не делал домашнее задание, играл на клавишных, гитаре, барабанах или разговаривал с кем-нибудь из своей команды или с одной из своих малышек. Она ничего не слышала. Только телевизор, доносящийся снизу. Это означало, что Ноу был там.
Итак, быстро она побежала в комнату отца, достала дневники из ящика. Осторожно закрыв комод, побежала обратно в свою комнату и закрыла дверь.
Затем лежа на кровати спиной к двери, если брат войдет, не увидит, чем она занимается, она начала с тетради, на которой стояла самая ранняя дата.
И она не могла поверить в то, что прочитала.
И она также совершенно не представляла, что об этом думать.
Ее отец вернулся домой раньше, чем она закончила первый дневник. Она засунула тетради под матрас и спустилась вниз, чтобы порадоваться его одобрению, что она и Ноу помогли ему по дому, пока он был на работе. Как обычно, поскольку папа замечал все, он заметил и сейчас, чему был удивлен. Он был доволен. Это означало, что он проявил к ней свою любовь. Нет, ничего не дал, папа просто одарил ее своей улыбкой. Но она была очень рада его улыбке, потом он отправился взять пиво.
Так что все ее усилия стоили того.
* * *
Читая урывками между уборкой ванных комнат, выполнением домашнего задания, приготовлением ужина, уборкой кухни, глажкой, общением с отцом в выходные и попытками скрыть тот факт, что она хотела бы посидеть в своей комнате, почитать дневники, а не зависать с Ноу и папой перед телевизором, Клариссе Хейнс потребовалось пять ночей, чтобы закончить дневники девочки-подростка Дасти Холлидей.
Она прочитала каждое слово. Иногда она перечитывала целые отрывки снова и снова. И она внимательно изучила рисунки. И не раз она даже плакала.
И когда она закрыла страницу последнего дневника, то поняла три вещи.
Во-первых, Дасти Холлидей очень любила ее отца. И любила она его в течение многих, многих и многих лет.
Во-вторых, Кларисса считала, что это просто потрясающе, что после стольких лет они наконец-то были вместе. Ей нравилось, что у отца появилась женщина, любящая его так, когда он так долго терпел неуважительное обращение с их матерью. И ей понравилось еще и то, что у этой женщины по имени Дасти, после того, как этот урод (а Кларисса знала о нем, все знали о Деннисе Лоу) сделал то, что он сделал с ней, ей просто был необходим хороший парень, такой как отец Клариссы. Ее отец всегда будет присматривать за Дасти. Ее отец никогда бы не позволил, чтобы подобное повторилось. Ее отец сделал бы Дасти счастливой.
И, в-третьих, Дасти Холлидей, когда была ребенком, думала во многом как Кларисса. Конечно, у Клариссы не было ее таланта. Она не умела
